Военная техника конца 60 годов. Советские танки и бронетехника

В послевоенном строительстве Вооруженных Сил СССР различаются два периода. Первый период - с окончания Великой Отечественной войны до внедрения в Вооруженные Силы ядерного оружия (1953 г.). В это время основу вооружения армии и флота составляли обычные средства поражения, которые применялись в минувшей войне. Второй период начался в 1954 г. и длился до 1990 года.

После окончания Великой Отечественной войны Советский Союз направил основные усилия на восстановление народного хозяйства. Последовательно проводя в жизнь ленинскую политику мира, СССР провел значительное сокращение своих Вооруженных Сил. Однако империалистические государства во главе с США развернули активную деятельность с целью воспрепятствовать дальнейшему укреплению мировой системы социализма и усилить свое влияние в мире. Соединенные Штаты Америки развернули производство ядерных боеприпасов и средств их доставки к целям.

В этой обстановке Коммунистическая партия и Советское правительство приняли соответствующие меры по укреплению обороноспособности Советского государства и его Вооруженных Сил.

Для сохранения мира и укрепления социализма особое значение имела ликвидация монополии США в области ядерного оружия. В августе 1949 г. в СССР был произведен опытный взрыв атомной бомбы, а в августе 1953 г. испытана водородная бомба. Одновременно шло развитие средств доставки ядерных боеприпасов к цели. В 1947 г. был произведен первый пуск управляемой баллистической ракеты Р-1, а через три года испытана более совершенная ракета Р-2.

Продолжалось совершенствование и обычных средств вооруженной борьбы. Значительно возросли боевые и маневренные возможности артиллерии. На вооружение поступили новая 85-мм противотанковая, 122, 130, 152-мм пушки, 240-мм миномет, реактивные установки БМ-14, БМ-24 и БМД-20. Новые системы обладали возросшей мощью огня, большей дальностью стрельбы и броцепробиваемостью, лучшей кучностью, повышенной степенью автоматизации заряжания и наведения. Входящие в комплексы новые 100-мм и 57-мм автоматические зенитные пушки обеспечили эффективную борьбу с воздушными целями, летящими на звуковых и сверхзвуковых скоростях.

Большое развитие получила бронетанковая техника. Были приняты на вооружение средний танк Т-54, тяжёлые танки ИС-4, Т-10, легкий плавающий танк ПТ-76, бронетранспортеры БТР-40, БТР-152, БТР-50. Совершенствование танков характеризовалось увеличением огневой мощи, броневой защиты, запаса хода, межремонтного пробега и улучшением других эксплуатационных характеристик. Создание отечественных бронетранспортеров значительно повысило возможности мотопехоты по совместным действиям с танками.

Стрелковые подразделения получили на вооружение ручные и станковые противотанковые гранатометы, которые обеспечивали эффективную борьбу с танками на дальностях до 300 м (РПГ-1, РПГ-2 и СГ-82). В 1949 г. на вооружение принимается комплект нового стрелкового оружия, включавший самозарядный карабин Симонова, автомат Калашникова и ручной пулемет Дегтярева. На смену станковым пулеметам в стрелковых ротах пришли ротные пулеметы РП-46, имевшие значительно меньший вес. Был модернизирован станковый пулемет Горюнова.

Инженерные войска оснащались землеройными машинами. Траншеекопатели КГ-65 и ПЛТ-60, экскаваторы, бульдозеры, грейдеры позволили механизировать отрывку траншей, окопов, укрытий, повысили возможности оборудования дорог и прокладки колонных путей. Плавающие автомобили БАВ, МАВ, транспортеры К-61, самоходные паромы ГСП обеспечивали десантную переправу пехоты, артиллерии, танков. В войска начали поступать минные заградители и новые средства разминирования, что позволило механизировать установку минных полей и ускорить проделывание проходов в заграждениях противника.

Коренные изменения произошли в советской военной авиации, где на смену поршневым самолетам пришли реактивные и турбовинтовые. Сразу после войны в ВВС поступили реактивные истребители МиГ-9 и Як-15, затем их сменили МиГ-15 и МиГ-17, Ла-15, Як-17, Як-23 и другие истребители, скорость которых достигала скорости звука и даже превышала ее. Кроме скорострельных пушек на реактивных машинах устанавливалось ракетное вооружение.

В 1949 г. началось серийное производство фронтового бомбардировщика Ил-28, который превосходил фронтовые поршневые бомбардировщики по скорости и дальности полета в 2 раза, и бомбовой нагрузке - в 3 раза. В дальней авиации на смену поршневому бомбардировщику Ту-4 пришел реактивный Ту-16. Его максимальная скорость приближалась к 1000 км/ч. Оснащение авиации радиоэлектронными системами обеспечивало полеты в любых условиях погоды, днем и ночью. Военно-транспортная авиация располагала самолетами Ил-12 и Ил-14. Началось внедрение в войска вертолетов Ми-1 и Ми-4.

В начале 50-х годов Войска ПВО страны получили новый всепогодный истребитель-перехватчик Як-25, комплексы зенитных управляемых ракет, мощные радиолокационные станции обнаружения и наведения с дальностью действия в сотни километров. что увеличило возможности по борьбе с воздушными целями противника.

Военно-Морской Флот пополнялся новыми надводными кораблями - крейсерами, эсминцами, торпедными катерами, десантными судами. Боевые корабли обладали высокими мореходными и маневренными качествами, мощным артиллерийским, зенитно-артиллерийским, минно-торпедным вооружением и совершенными приборами кораблевождения и управления в бою. Началось строительство атомных подводных лодок, положившее начало новому этапу в развитии флота. Подверглось техническому усовершенствованию и усилению артиллерийское, зенитное и противолодочное вооружение ранее построенных кораблей. Развивалась морская авиация, на вооружение которой поступали дальние морские реактивные бомбардировщики - носители авиационных ракет.

Развитие вооружения и боевой техники во второй период.

К началу 1954 г. в Вооруженные Силы поступило ядерное оружие. В сентябре того же года в Советском Союзе было проведено первое крупное войсковое учение с реальным взрывом атомной бомбы.

Первое время единственным носителем ядерных боеприпасов являлась бомбардировочная авиация. Однако в последующем основным носителем стали ракеты различных классов. Соединение ядерных боеприпасов с ракетами привело к появлению принципиально нового, ракетно-ядерного оружия, которое к началу 60-х годов поступило на вооружение всех видов Вооруженных Сил.

Исходя из боевого назначения и характера решаемых задач, различались стратегические (межконтинентальные и средней дальности), оперативно-тактические и тактические, а также авиационные, морские и зенитные ракеты. Они имели ядерные заряды различной мощности: малой - несколько килотонн, средней - несколько десятков килотонн и большой - свыше 100 килотонн. Было создано также термоядерное оружие огромной мощности. Межконтинентальные ракеты за короткое время могли преодолеть тысячи километров и поразить цель в любой точке земного шара. Ракеты средней дальности решали задачи на меньшее расстояние. Оперативно-тактические и тактические ракеты позволяли поражать цели от десятков до многих сотен километров. Ракетно-ядерное оружие стало основным средством разгрома противника.

Намного возросли боевые возможности обычного вооружения. Были усовершенствованы средний танк Т-54 и тяжелый танк Т-10. На вооружение поступали средние танки Т-55, Т-62, Т-72. В дальнейшем в связи с выравниванием боевых характеристик среднего и тяжелого танка выпуск последнего был прекращен.

На вооружение частей поступили плавающие бронетранспортёры БТР-50П, БТР-60П, БРДМ, которые повысили маневренные и боевые возможности мотострелковых войск. С 60-х годов на смену им стали поступать боевые машины пехоты (БМП-1, БМД-1). Они были не только транспортным, но и боевым средством мотострелковых и воздушно-десантных подразделений, имели противотанковое и противопехотное оружие и могли успешно вести боевые действия в любой обстановке.

На вооружение артиллерии поступили 100-мм противотанковая пушка, 122-мм гаубица, 122-мм и 152-мм самоходные гаубицы, реактивные установки БМ-21 и другие артиллерийские системы.

Обновилось стрелковое оружие. В 60-х годах был принят новый комплект оружия, включавший автомат АКМ, пулеметы РПК, ПК, ПКС и снайперскую самозарядную винтовку СВД, а в 70-х годах - 5,45 мм автомат и ручной пулемет Калашникова. Бурное развитие получили средства ПВО Сухопутных войск. Инженерные войска оснащались высокопроизводительными путепрокладчиками (БАТ, ПКТ), машинами для расчистки завалов (МТУ, КММ, ТММ). Новые плавающие машины (ПТС, ГСП) обеспечивали переправу танков и артиллерии при преодолении водных преград с ходу.

Авиационные части получали совершенные истребители МиГ-19, МиГ-21 и МиГ-23, истребитель-бомбардировщик Су-7б, новый бомбардировщик и другие боевые сверхзвуковые самолеты, имевшие мощное вооружение, основу которого составляли ракеты. Боевые самолеты с изменяемой стреловидностью крыла и вертикального взлета и посадки не требовали сложного оборудования взлетно-посадочных полос и увеличивали продолжительность полета на дозвуковых режимах. Возросли скорость и грузоподъемность вертолетов. Были созданы боевые вертолеты, ставшие мощным высокоподвижным огневым средством. Оборудование самолетов и аэродромов новейшими средствами автоматики, телемеханики, радиолокации, качественно новым вооружением позволило авиации выполнять боевые задачи в любое время суток и в различных метеоусловиях.

Войска ПВО страны получили совершенные зенитные ракетные комплексы, всепогодные сверхзвуковые истребители-перехватчики. Это значительно повысило их эффективность в борьбе с воздушными средствами нападения противника, особенно в сложных метеорологических условиях и ночью.

Глубокие изменения произошли в Военно-Морском Флоте. Основу его боевой мощи стали составлять атомные подводные лодки и морская ракетоносная авиация. Атомные силовые установки обеспечили подводным лодкам большую автономность плавания и неограниченную дальность действия. В 1955 г. с советской подводной лодки впервые была запущена баллистическая ракета.

Наряду с гениальными идеями, облегчающими жизнь человека и дающими ему новые возможности, появляются и идеи не менее гениальные, но символизирующие силу и угрозу. У большинства стран сейчас есть огромное количество спутников, самолетов, вертолетов, межконтинентальных баллистических ракет, ядерных боеголовок. А если появляется какая-то сила, то всегда должно быть то, что может противостоять ей. Отсюда и появляется интерес и необходимость разработки средство противовоздушной обороны (ПВО) и противоракетной обороны (ПРО).

Преимущество в воздухе и дальние удары всегда были важной частью любого конфликта, даже потенциального, поэтому важно понять возможности нашей страны, ведь наличие мощного и современного вооружения дает гарантию безопасности не только нас, но и всего мира, ведь оружие сдерживание в современном мире уже далеко не только ядерное.

Принятие на вооружение первых систем зенитно-ракетных комплексов (ЗРК), их развертывание на территории нашей страны обеспечило определенную безопасность объектов и городов от воздушного и ракетного нападения потенциального противника.

С-25 «Беркут»

В связи с тем, что после войны авиация перешла на использование реактивных двигателей, значительно возросли скорости и высоты полетов, устаревшая зенитная артиллерия уже не могла обеспечивать надежное прикрытие страны и армии, была сведена практически к нулю их эффективность. А значит, нужное новые типы вооружений.

В августе 1950 года было принято решение о создании ракетной системы ПВО, управляемой при помощи радиолокационной сети. Организационная работа по данному вопросу была поручена Третьему главному управлению при Совете министров СССР, курируемая лично Л.П. Берией.

Разработкой системы «Беркут» занималось КБ-1 (конструкторское бюро), а ныне ОАО «ГСКБ Концерна ПВО «Алмаз-Антей», во главе с К.М. Герасимовым - заместителем министра вооружений и С.Л. Берией, который являлся главным конструктором вместе с П.Н. Куксенко. А одновременно с этим разрабатывались и ракеты В-300 для данного комплекса.

Предполагалось разместить два кольца радиолокационного обнаружения вокруг Москвы на расстоянии 25-30 и 200-250 км от города. Станции «Кама» должны были стать главными станциями управления. Также разрабатывались и станции Б-200 для управления пусками ракет.

Как известно, планировалось включить в комплекс «Беркут» не только ракетный ресурс, но и самолеты-перехватчики. Их планировалось создавать на базе бомбардировщиков Ту-4, но данный проект вскоре был прекращен.

Основные тактико-технические характеристики (ТТХ) данной системы:
1) Возможность поражать цель со скоростью 1500 км/ч.
2) Высота цели 5-20 км.
3) Расстояние до цели -35 км.
4) Количество поражаемых целей - 20.

Для того времени эта система была самой совершенной, спроектированная на грани существующих тогда технологий. Это был настоящий прорыв. Ни один зенитный ракетный комплекс того времени не обладал возможностями обнаружения и поражения цели, многоканальные радиолокационные станции тоже были новинкой и ни у кого до конца 60-ч годов не было такой системы. И что интересно, в разработке радиолокационных станций участвовал именно Ефремов Вениамин Павлович.

Но, хоть это была и самая совершенная система того времени, стоимость ее создания была колоссальна. А если и учитывать, что эта система и в обслуживании была довольно дорога, целесообразно со всех сторон было использовать ее только для прикрытия особо важных объектов, охватить ей всю территорию было просто невозможно. В планах было прикрыть еще и территорию вокруг Ленинграда, но данный проект также был закрыт за его большой стоимостью.

Еще одним минусом было то, что данный комплекс был полностью немобилен, что делало его крайне уязвимым для ядерного удара противника. Да и система была рассчитана на отражение удара большого количества вражеских бомбардировщиков, хотя к тому времени стратегии войн изменилась и бомбардировщики стали летать небольшими звеньями, что заметно уменьшало шансы на обнаружение. Да и низколетящие бомбардировщики и крылатые ракеты также могли спокойно миновать данную систему обороны.

Комплекс С-25 был спроектирован и поставлен на вооружение с целью защиты стратегически важных объектов от авиации и крылатых ракет противника. По задумке, наземные элементы комплекса должны были следить за воздушной целью, обрабатывать полученные сведения и отдавать команды управляемой ракете. Ракета должна была стартовать вертикально и могла поражать цель на расстоянии до 70 метров от места своего взрыва (именно такова была погрешность попадания в цель).

В конце июля 1951 года начались первые испытания данного комплекса и ракеты В-300 в частности. Тестовые запуски состояли из нескольких этапов. Первые 3 запуска были с целью проверить ракету на старте, сверить характеристики, время сбрасывания газовых рулей. Следующие 5 запусков были для отработки системы склонений вертикальной плоскости. На этот раз только второй пуск произошел без каких-либо сбоев. В результате были выявлены недостатки в аппаратуре ракеты и наземных кабелях. Следующие месяцы, вплоть до конца года проводились пробные запуски, которые увенчались с большим успехом, но ракеты также нуждались в доработке.

В 1952 году были следующие серии пусков, направленные на отработку различного электронного оборудования ракеты. А в 1953 году, после 10 серий пусков, была дана рекомендация на серийное производство ракеты и других элементов зенитно-ракетной системы «Беркут».

В конце весны 1953 года уже начались испытания и измерение боевых характеристик системы. Испытывались возможности уничтожения самолетов Ту-4 и Ил-28. На уничтожение целей требовалось от одной до 4 ракет. Обычно обходились двумя ракетами, что мы имеем и в настоящее время, когда для полного уничтожения цели используется сразу 2 ракеты.

Эти ракеты применялись до 60 годов, после чего были модернизированы и комплекс стал называться С-25М. Новые характеристики позволяли уничтожать цели со скоростью 4200 км/ч на высотах от 1.5 до 30 км. Дальность полета была увеличена до 43 км, а срок хранения на пусковой установке и складе до 5 и 15 лет соответственно.

Данные ракеты стояли на вооружении и защищали небо над Москвой и Подмосковьем до начала 80-х годов. После они были заменены на более современные и сняты с вооружения. А небо над нашей страной вместе с С-25 защищали другие комплексы, которые были более простые, но намного дешевле, а главное, она были мобильными. Это ЗРК С-75.

С 20 ноября 1953 года началось проектирование передвижного зенитного ракетного комплекса на основании Постановления Совета Министров СССР №2838/1201 “О создании передвижной системы зенитного управляемого ракетного оружия для борьбы с авиацией противника”. В это время уже полных ходом шли испытания комплекса С-25, но в силу его огромное стоимости и отсутствия мобильности, С-25 не мог защищать все важные объекты и места сосредоточения войск. Разработка была поручена также управлению КБ-1 под руководством А.А. Расплетина. Был организован отдел ОКБ-2 под руководством П.Д. Грушина, отдел которого и занимался проектировкой С-75 используя уже имеющиеся наработки по комплексу С-25, в том числе и нереализованные. Ракета, создаваемая для данного комплекса, имела название В-750. Данная ракета была оснащена двумя ступенями - стартовой и маршевой, что давала ей большую начальную скорость при наклонном старте. Для данной ракеты специально разрабатывались пусковые установки СМ-63 и разрабатывалась транспортно-заряжающая машина ПР-11.

На вооружение комплекс был принят в 1957 году. Характеристики С-75 позволили ему бороться с имеющими аналогами у других государств. Всего было 3 модификации «Двина», «Десна» и «Волхов».

В варианте «Десна» дальность поражения цели была 34 км, а в варианте «Волхов» до 43 км. Первоначально диапазон высот поражения цели был от 3 до 22 км, но затем в «Десне» он был 0,5-30 км, а в «Волхове» 0,4-30 км. Максимальная скорость поражения целей - 2300 км/ч. Но в дальнейшем и эти показатели были улучшены.

Говоря о дальнейшей судьбе комплекса, то в середине 70-ч годов они начали оснащаться телевизионно-оптическими визирами 9Ш33А с ведением канала оптического сопровождение цели. Это позволило вести цель и обстреливать ее без использования радиолокационных средств ЗРК в режиме излучения. А благодаря антеннам «узкого» луча, минимальная высота поражения цели была снижена до 100 метров, а скорость увеличена до 3600 км/ч.

Эти ракеты оснащались и специальной ядерной боевой частью.

Целью создания этого комплекса была разработка комплекса, дешевле чем С-25, который был бы мобильным, который мог бы защитить всю территорию нашей страны. На разработках С-25 и был создан данный комплекс. По своим возможностям он не уступал зарубежным аналогам и поставлялся во многие страны Варшавского договора и соседние, такие как Алжир, Вьетнам, Иран, Египет, Ирак, Куба, Китай, Ливия, Югославия, Сирия и многие другие.

7 октября 1959 года впервые комплексом С-75, да и впервые зенитной управляемой ракетой был сбит высотный разведчик, американский самолет RB-57D тайваньский ВВС недалеко от Пекина. Высота полета разведчика составляла 20600 метров.

В этом же году 16 ноября С-75 сбил на высоте 28 км американский аэростат недалеко от Сталинграда. 1 мая 1960 года был сбит американский самолет-разведчик над Свердловском U-2 ВВС США. Но в этот момент по ошибке был и уничтожен наш истребитель МиГ-19. В 60 годы, вовремя Карибского кризиса также был сбит разведчик U-2. А затем Китайские ВВС сбили над своей территорией 5 самолетов-разведчиков США.

Во время войны во Вьетнаме данным комплексом по данным Советской Армии было уничтожено 1293 самолета, включая 54 стратегических бомбардировщика B-52. А вот по словам американцев потери составили только 200. В действительности данные Министерства обороны СССР были завышены, но в целом комплекс показал себя с отличной стороны.

Также комплекс С-75 участвовал в Арабо-Израильском конфликте 1969 года. В ходе Войны Судного дня на Ближнем Востоке 1973 года. В этих сражениях комплекс также продемонстрировал, что способен защищать территорию и людей от нападения противника. В Персидском заливе в 1991 году комплекс потерпел поражение и было уничтожено 38 единиц средствами радиоэлектронной борьбы и крылатыми ракетами. Но комплексу удалось сбить и истребитель F-15 - истребитель 4 поколения.

Литература :
1. Зенитные ракетные войска в войнах во Вьетнаме и на Ближнем Востоке (в период 1965-1973 гг.). Под общей редакцией генерал-полковника артиллерии И.М. Гуринова. Военное издательство Министерства обороны СССР, Москва 1980
2. Общие сведения о зенитном ракетном комплексе С-200 и устройство ракеты 5В21А. Учебное пособие. Военное издательство Министерства обороны СССР, Москва - 1972
3. Беркут. Технический проект. Раздел 1. Общая характеристика комплекса ПВО Беркут. 1951
4. Тактика зенитных ракетных войск. Учебник. Военное издательство Министерства обороны СССР, Москва - 1969
5. «Оружие России» - федеральный справочник (http://www.arms-expo.ru)
6. Отечественная военная техника (после 1945 г.) (http://militaryrussia.ru/)
7. Военное обозрение (http://topwar.ru/)
8. Ракетная техника (http://rbase.new-factoria.ru)
9. Свободная энциклопедия Википедия (https://ru.wikipedia.org)

Во второй части своей статьи я хочу кратко рассмотреть развитие советской самоходной артиллерии, в том числе самоходных минометов, ЗСУ, а так же огнеметных систем.

Цель моей статьи кратко осветить спорные военно-технические решения, ошибки, допущенные в развитии советской самоходной артиллерии. Показать, что иногда принимались очень сомнительные, нелогичные решения, из-за которых вплоть до 70-х СССР не имел нормальной самоходной артиллерии.

Затем за какие-то 7 лет были созданы совершенные образцы, активно применяемые до сих пор. Я попытался показать, что можно было поменять в этой отрасли, учти СССР опыт как НАТОвских конструкторов, так и специалистов Соцлагеря. Кроме того, покажу, что некоторые конструктивные решения просто были на виду, но советские конструкторы и/или военные, почему-то, их не оценили или не заметили.

Для облегчения понимания, расскажу кратко о структуре советской послевоенной артиллерии. В составе дивизии 70-80-х годов артиллерия имелась на 3-х уровнях: собственно дивизионном – артиллерийский полк из 3 дивизионов 152мм САУ или гаубиц, дивизиона РСЗО, а так же зенитно-ракетного или зенитно-артиллерийского полка, истребительно-противотанкового дивизиона. Полковой уровень – дивизион 122мм гаубиц, зенитный дивизион или батарея, батарея ПТО, иногда добавлялась батарея РСЗО.

Батальонный уровень – рота 120мм минометов, иногда часть минометов была представлена 82мм «Васильками».

Воздушно-десантные дивизии с 80-х годов имели в каждом полку по дивизиону САУ «Нона», а на дивизионном уровне артиллерийский полк из САУ Нона, гаубиц Д-30, батареи РСЗО и противотанкового дивизиона.

Понятно, что в разные годы штаты различались и существенно, уж больно много было дивизий в СССР. Скажем, артиллерия послевоенных дивизий была довольно слаба: 76-85мм дивизионные пушки и 122мм гаубицы, а так же относительно небольшое количество минометов и РСЗО.

Зенитное вооружение полк из 24 37мм зениток. Штаты танковой дивизии были иными: для примера артиллерийское вооружение одной из ТД на 1955 год: по 4 57, 76, 85 мм пушки, 37 122мм гаубиц, 4 120мм и 13 160мм минометов, 9 РСЗО, 4 ЗСУ-37, 6 пулеметов ДШК, 6 ЗПУ-2, 3 ЗПУ-4, 2 25-мм, 29 37-мм, 6 85-мм зенитных орудий. Честно, такие штаты меня слегка шокировали, по мне артиллерийское вооружение очень слабое.

На уровне армий и округов существовали отдельные артиллерийские дивизии и бригады, вооруженные, как правило, корпусными орудиями, орудиями большой мощности, тяжелыми РСЗО и минометами.

Значение артиллерии разных типов огромно, необходимо понимать, что реальный боевой опыт показал, что именно артиллерия наравне с танками, является главным ударной силой сухопутных войск, а то и вообще главная ударная сила.

Значение зенитной артиллерии упало, но ЗСУ и ЗУ уверенно занимают свою нишу, став при этом важным средством огневой поддержки войск. Еще одно достоинство артиллерии, это ее консервативность и медленное устаревание.

Скажем, минометы, и многие артсистемы ВОВ вполне боеспособны для локальных конфликтов нашего времени, тогда как бронетехника, особенно довоенная безнадежно устарела. 120мм миномет обр.1938 или 122мм гаубица М-30 и сейчас смотрятся грозно, оставаясь на вооружении ряда стран, а вот танки разработки 1938 года сохранились только в музеях.

Еще хочу отметить, что цель статьи не копание в мусоре, или смакование ошибок советских военных и конструкторов, автор является патриотом СССР и поклонником советского оружия, но отдельная критика по мне все-таки необходима.

Для удобства проблемы советского вооружения рассматриваются по видам военной техники. Так же я считаю, некоторые системы шедеврами военно-технической мысли, не имеющими аналогов до сих пор, это, например, 2С7 «Пион», 2С4 «Тюльпан», 2С6 «Тунгуска», ТОС-1.

1. Авиадесантные САУ.

Первой и самой массовой авиадесантной САУ стала АСУ-57, принятая на вооружение ВДВ в 1951 году и выпускавшаяся до 1962 года. Сначала десантная дивизия получала дивизион из 35 САУ (по сути, батальон), потом САУ передали на полковой уровень: каждый полк имел батарею из 10 САУ.

Машина была компактной, довольно надежной проходимой. Малая масса позволила ее эффективно десантировать с появлением Ан-8/12, а так же вертолетов Ми-6. Понятно, что машина имела слабое бронирование, защищавшее только от небольших осколков, а так же обычных пуль, но это была плата за маленький вес. Единственный вопрос к САУ, насколько был оптимален выбор вооружения?

Дело в том, что САУ приходилось решать целый круг задач, от борьбы с бронетехникой, до поражения огневых точек противника, уничтожения его пехоты. По моему мнению, оптимальным орудием для решения таких задач стала бы АСУ с 76мм орудием. Более того, она была разработана одновременно с АСУ-57, но выбрали именно систему с 57мм орудием, руководствуясь ее лучшей бронепробиваемостью: 57мм пушка на дистанции 500/1000/1500/2000 метров пробивала калиберным снарядом 115/105/95/85 мм брони, а послевоенным подкалиберным снарядом 155/140/125/100мм брони.

Для сравнения 76мм пушка пробивала калиберным снарядом 95/80/70/60мм, а подкалиберным 125/110/90/75мм. Казалось бы, преимущество АСУ-57 налицо, и обсуждать нечего, но при этом нужно помнить как минимум 3 фактора: во-первых, что 57мм пушка, что 76мм, не могли эффективно бороться со средними танками НАТО М-47/48, Центурион, а так, же первым ОБТ М-60.

Если первые модификации этих танков еще поражались БПС в лоб с 500м, то последующие были неуязвимы в лобовой проекции. Борта же уверенно поражались, снарядами обеих калибров.

Авиадесантные САУ не были предназначены для открытого боя с ОБТ противника, а должны были действовать из засад, где главное было уверенно пробивать танк противника в борт и иметь малые габариты для скрытности. Во-вторых, для 76мм орудия был разработан кумулятивный снаряд, пробивавший 180-200мм брони. В-третьих, масса ОФС 57мм пушки всего 3,75кг, а 76мм 6,2 кг, т.е. более чем в полтора раза тяжелей, что особенно важно для уничтожения пехотных целей.

Однако, был еще более интересный вариант, предложенный конструкторами в середине 50-х, перевооружение АСУ-57 на 107мм безоткатное орудие. Кстати похожая САУ была создана в США, «Онтос», вооруженная 6! 106мм безоткатками, понятно, что советским ВДВ подобное извращение было не нужно, но не понятно, почему военные отказались от подобного перевооружения?

Б-11 пробивала броню в 380мм (т.е. поражала любой танк 50-60 годов), а ее ОФС весил около 8 кг. Таким образом, подобная самоходка могла эффективно бороться как с бронетехникой, так и не бронированными целями. Но, по непонятным причинам, АСУ-107 тоже была отвергнута.

Второй авиадесантной САУ СССР была АСУ-85 (официально – САУ-85 или Су-85). Фактически советский «Хетцер», вооруженный длинноствольной 85мм пушкой, т.е. по огневой мощи он догнал ЯгдПантеру.

При создании САУ использовалась ходовая часть ПТ-76. Батальон САУ –31 штука придавался ВДД. Что можно сказать про эту систему? Она довольно хорошо вооружена для своей массы и неплохо забронирована: 90мм приведенной брони лоб, 20мм приведенной брони борт. Имела САУ и зенитный пулемет, что повышало ее выживаемость.

Однако, дьявол кроется в деталях. Начнем с того, что не понятно, а как планировалось применять АСУ-85 по назначению? Масса системы 15,5 тонн. Т.е. Ан-8, Ми-6 ее физически поднять не могут, как и первые модификации Ан-12. Для более совершенных модификаций Ан-12 она тоже слишком тяжела, их максимальная грузоподъемность 20 тонн, но масса моногруза меньше.

Так что реально АСУ-85 стали возить по воздуху через 8 лет после принятия на вооружение, причем такой редкий самолет как Ан-22, потом ее смог поднять еще Ил-76. Так что вначале своей службы АСУ-85 мало подходила для десанта из-за чрезмерного веса.

Был ли выход? Судя по всему надо было отказываться от создания десантного «Хетцера», а возвращаться к истокам. Если АСУ-57/76 предшествовала разработка военных лет ОСУ-76, то за основу 85мм десантной САУ можно было взять Су-85Б (развитие знаменитой Су-76М).

Понятно, что десантный вариант был бы намного легче, за счет уменьшения брони, до противопульной, более плотной компоновки. Зато новая САУ весила бы около 8 тонн (как БМД-2) и была в полной мере десантной.

Понятно, что бронепробиваемость бы упала: 85мм пушка послевоенными снарядами пробивала на дистанции 500/1000/1500/2000 м соответственно 135/120/110/100 мм бронебойным снарядом и 210/180/150 мм подкалиберным снарядом. Но, во-первых, зато такая самоходка могла поддерживать наш десант не в теории, а в реальности.

Во-вторых, с принятием на вооружение кумулятивного снаряда бронепробиваемость возрастала до 250мм, причем возможности БКС не зависят от длины ствола, а в-третьих, подобная САУ не должна была вступать в открытые бои с ОБТ противника, а действовать из засад. Она с 2 км легко поражала любой танк НАТО в борт, а, например М-48 поразить М-48 в башню с 1000м, в нижнюю лобовую деталь корпуса с 1200 и более метров, а хорошо бронированный лоб с 400м.

Наконец, напомню, что на вооружении артиллерийского полка ВДД, до середины 80-х, стояли СД-44, 85мм дивизионные пушки, чей лафет скрестили с мотоциклом, и они стали самодвижущимися. Если такая система устраивала ВДВ, то чем хуже аналогичная пушка, только в составе бронированной САУ?
Что касается исходной АСУ-85, с длинноствольной 85мм пушкой, то интересен усиленный вариант этой машины для сухопутных войск. Но, об этом в следующей главе.

2. Безбашенные танки (истребители танков и штурмовые орудия).

САУ подобного назначения очень ярко проявили себя в годы ВМВ. Благодаря конструктивным особенностям они позволяли ставить на шасси соответствующего танка более мощное вооружение, чем имел базовый образец, кроме того, такие САУ были дешевле и проще в производстве танков.

Как показал опыт ВМВ, особенно немецкий, именно подобные машины были наиболее эффективным средством противотанковой обороны и поддержки пехоты, да и танков. Преимущества истребителя танков перед противотанковой САУ вроде Су-76М или Мардера очевидны, истребители танков лучше защищены, правда, они существенно тяжелей и дороже.

Ну а про буксируемые ПТО и говорить не приходится. Разумеется, они намного дешевле и компактней, так что по численности в разы превосходили САУ, но и потери они несли огромные: например, за 1944-45 годы, победоносная РККА потеряла –11700 45 мм орудий, 1600 57мм ЗИС-2, 16600 76мм орудий (правда часть это полковушки) и около 100 БС-3. А всего без учета полковых пушек до 27000 ПТО и дивизионных пушек.

Добавим к ним еще 8000 легких САУ, в основном Су-76. Для сравнения средних и тяжелых САУ было потеряно 3800 штук. В чем же причина таких больших потерь буксируемых ПТО? Все дело в том, что грамотный противник очень редко посылал танки в бой без сильной артиллерийской и/или авиационной поддержки, так что значительная часть ПТО уничтожалась или подавлялась, не успев даже вступить в бой.

А далее подобная ПТО из-за маленькой мобильности на поле боя и отсутствия защиты была очень уязвима от ответного огня танков и САУ противника. Чтобы вывести из строя ПТО, достаточно близкого разрыва ОФС, тогда как истребитель танков можно вывести из строя только прямым попаданием снаряда, причем или очень мощного, или в уязвимые места. Именно немецкие Штуги и истребители танков, а так же советские Су-85/100 и тяжелые Зверобои лучше всего цементировали оборону.

К сожалению, это направление развития бронетехники в послевоенном СССР откровенно заглохло. Да создавались отдельные образцы, некоторые, вроде СУ-122-54 даже выпускались малой серией, вполне отвечала этим критериям и АСУ-85, которая физически не могла быть десантной до конца 60-х.

В реальности же до конца 1979 года основой такой техники оставались САУ Великой Отечественной войны – СУ-100 и ИСУ-152. Эти системы были лучшими в мире для 1946 года, и оставались адекватными до середины 60-х. Все дело в том, что вплоть до 1965 года советская армия активно использовала Т-34-85, Т-44, ИС-2/3, для поддержки, которых эти САУ были нужны. Выпущенных танков Т-54/55 и Т-10 хватало только чтобы оснастить танковые дивизии, а так же МСД постоянной боеготовности. А тыловые стрелковые и мотострелковые дивизии в основном были вооружены техникой ВОВ.

Понятно, что АСУ-85 в исходном виде сухопутным войскам была не нужна. По вооружению, защищенности, подвижности она уступала старой доброй Су-100. Можно ли было создать достойный сухопутных войск истребитель танков? Думаю да, тут мы могли бы предвосхитить Бундесвер, для которого создали истребитель танков «Ягуар», вооруженный 90мм пушкой.

Для этого вместо АСУ-85 нужно было создать машину массой до 20 тонн с усиленной ходовой частью и мощным двигателем В-105-В, благодаря этому новая САУ могла бы разгоняться до 65 км/ч, кроме того должна была быть предусмотрена возможность установки в САУ более мощных перспективных орудий.

Но главное это усиление защищенности: бортовая броня должна быть усилена до 25/30мм, верхний и нижний броневой лист, что соответствует 33/30мм приведенной брони, позволяя защитить борта САУ от осколков и огня крупнокалиберных пулеметов 12,7мм, а лоб довести до 70мм брони, что соответствует 140мм приведенной брони.

Такая САУ несколько бы уступала СУ-100 в огневой мощи (незначительно, бронепробиваемость ниже на 10мм, и мощности ОФС, но зато была бы скорострельней). При этом Су-85 была бы лучше защищена в лобовой проекции (140мм брони против 115мм) у СУ-100, при меньшей высоте, хотя имела бы более слабую бортовую защиту; зато превосходила Су-100 в маневренности и экономичности.

Но это первая модификация САУ, пробная, а основная могла бы получить в качестве основного вооружения 100мм гладкоствольную пушку Т-19 «Рапиру», что позволило бы САУ уверенно поражать все танки противника 1-2 поколения. По мне, 100мм истребитель танков намного эффективней, чем обычные «Рапиры», которые возили бронированные тягачи АТ-П и МТЛБ.

Ее выживаемость много выше, чем у буксируемой ПТО, а мобильность выше, чем у МТЛБ с прицепленным орудием. Подобно немецкому «Ягуару» возможно и создание ПТРК на подобном шасси, для ПТУР «Фаланга» или «Штурм-С». Причем подобный ПТРК был бы на порядок лучше защищен, и нес больший боекомплект.

Средние САУ на шасси Т-54 были представлены малосерийной САУ Су-122-54. То, что эта машина не пошла в большую серию вполне понятно и справедливо: его вооружение это пушка - Д-49, модернизация ИСовской Д-25, которая на дистанциях 500/1000/1500/2000 м пробивала соответственно 155/145/135/125мм брони.

То есть самоходка, созданная для поддержки среднего танка, имела меньшую бронепробиваемость, чем основной средний танк Т-54 на дистанции 500-1000м, при этом перед принятием на вооружение СУ-122-54, появился новый 100мм бронебойный снаряд БР-412Д, который обеспечивал большую бронепробиваемость, чем 122мм на всех дистанциях ведения огня.

Д-25 просто не пробивала в лоб американские танки М-47/48. Необходимость в более мощном ОФС тоже спорная, т.к. штурмовые орудия с 122мм орудиями были актуальны, когда основными танками были Т-34-76 и Т-34-85.

Их 21 кг снаряды в несколько раз превосходили по массе 76-85мм снаряды, но разрыв между 100 и 122 мм снарядами был всего на 60%. Потом, САУ была хуже защищена, всего около 160мм приведенной лобовой брони, против 200мм у Т-54. Так что ни о каком качественном усилении речь не идет.

Тут нужно было решать, что нужно получить: истребитель танков или штурмовое орудие? Если штурмовое оружие, то проще всего сделать самоходку на основе 152мм гаубицы Д-1, 40 кг ОФС в 2,5 раза превосходил по весу 100мм снаряд, а наличие в боекомплекте бетонобойного снаряда позволяло эффективно прорывать УРы противника.

Такая самоходка в модернизированном варианте (шасси до уровня, модернизированного Т-55, усиленная броня и ДЗ) была бы вполне актуальна и для Афгана, и для Чечни, мощный 152мм снаряд мог сметать боевиков засевших в любом здании, а усиленная защита прикрывала бы от огня противотанкового легкого оружия. В реальности же приходилось ставить на ведение огня прямой наводкой 2С3 «Акация», которая защищена очень слабо.

Если же военным нужен истребитель танков, то следовало бы дождаться 1957 года, когда появится новая 122мм пушка М-62. Она всего на 380 кг весила больше чем Д-25, но при этом на дистанции 2000м пробивала 214мм броню. Этой бронепробиваемости хватало на все американские танки до появления М-60А1. Этот танк она могла поражать только с 1000м.

Когда же для М-62 были созданы БКС и БПС, она получала возможность эффективно поражать в лоб и М-60А1. Так подкалиберный снаряд, например, пробивал на 2000м 320мм броню, т.е. практически соответствовал по бронепробиваемости 125мм снаряду, и превосходил 115мм снаряды конца 60-х. В 70-е годы эту САУ можно было перевооружить и на 125мм орудие с АЗ, что позволило бы поддерживать огнем советские Т-54/55 и Т-62.

Кстати, можно было плавно перейти на выпуск машин на базе Т-55, и за счет мощного двигателя нарастить массу САУ и повысить защищенность. Чем-то такие самоходки были бы похожи на шведский безбашенный танк Strv 103, по огневой мощи СУ-125-55 его мощнее, по защищенности лучше швед, а подвижность примерно равная.

Где же место такой САУ? По логике ИТ хорошо смотрелся в составе танково-самоходных полков, где один из батальонов перевооружался на САУ. Ну а штурмовые орудия лучше было бы концентрировать в составе самоходных полков прорыва, придавая их армиям.

Теперь расскажем о тяжелых истребителях танков и штурмовых орудиях. В новых штурмовых орудиях необходимости не было, хватало многочисленных ИСУ-152, в которые переделывали даже ИСУ-122.

А вот новые истребители танков вполне могли пригодиться, дело в том, что в конце ВМВ немцы создали хорошо защищенные танки и САУ: Королевский Тигр и «ЯгдТигр», которые были малоуязвимы в лобовой проекции.

После войны США и Великобритания фактически отказались от средних танков, запустив в массовое производство, фактически тяжелые «Паттоны» и «Центурионы», а так же и сверхтяжелые танки М-103 и «Конкеррор». С ними обычными советскими танковыми орудиями было крайне сложно бороться.

Интересно, что в конце войны в СССР был создан новый истребитель танков ИСУ-130, но в массовое производство его запускать не стали.

В этом решении сыграли роль и фактор завершения войны, и снятие с производства ИС-2, и огромная длина танкового ствола, и, наконец, откровенно глупые доводы, что, мол, для армии 130мм калибр чужой, возникнут сложности с боеприпасами и т.п.

Последний довод можно развалить легко: а что 100мм калибр разве не флотский?
А 85мм калибр так давно появился? На деле конечно, 130мм САУ была армии нужна, другой вопрос, что САУ можно было перекомпоновать по типу Фердинанда, Су-101, т.е. поместить рубку орудия в корме САУ, а саму машину делать на шасси ИС-3.

В качестве орудия использовать разработанную для ИС-7 130мм пушку С-70. Это орудие на дистанции 500/1000/1500/2000м имела бронепробиваемость 217/207/197/188мм, а ее ОФС были на треть тяжелее 122мм снарядов. Кроме того, надо понимать, что эти данные относятся к снарядам 40-х годов, тогда как в 50-е были приняты снаряды с лучшими возможностями.

Так, например бронепробиваемость выросла до 250/240/225/210мм, даже на 3 км поражалась 180мм броня! Но вместо этого логичного шага попытались создать САУ - монстра на шасси ИС-7, объект 263. Зачем армии были нужны танк и САУ с одинаковой пушкой не ясно.

Аналогичную 130мм САУ нужно было создавать и на шасси Т-10, а вот далее можно было выпустить еще более мощную самоходку на шасси Т-10М. По иронии судьбы такая самоходка создавалась на исходном шасси Т-10, объект 268, вооруженный мощной 152мм нарезной пушкой М-64.

Но по мне, именно шасси Т-10М лучше всего подходил, благодаря мощному двигателю и совершенной ходовой части, ведь выпуск начальных модификаций Т-10 завершался, и если САУ поступала на вооружение, то по любому, ее следовало выпускать на новом шасси.

Такая, СУ-152-10М стала бы самым мощным советским штурмовым орудием и истребителем танков. По мощности новая пушка значительно превосходила МЛ-20, которой была вооружена ИСУ-152, военные утверждали, что ее мощность, была недостаточна против западных ОБТ, но кто мешал создать БПС или БКС для этого орудия, да и что попадание 43кг ОФС опасно любому танку, даже без пробития брони.

Бронезащита у объекта 268М тоже довольно сильная: лобовая броня 187-248мм, броня рубки около 200мм, бортовая броня около 110мм. Для сравнения ИСУ-152, имела лобовую броню около 105мм, бортовую броню 80-90мм, что для уровня ПТО конца 50-х просто смех. Да и скорость у объекта 268М позволяла ему передвигаться на равных с Т-54/55.

Однако, был еще один вариант: создание на шасси Т-10М истребителя танка с совершенно новой пушкой - была разработана 152мм гладкоствольная пушка М-69, которая весила всего на 200 кг больше 130мм систем.

При этом ее подкалиберный снаряд имел чудовищную для конца 50-х бронепробиваемость: на дистанции 1000/2000/3000м он пробивал соответственно 370/340/310 мм брони.

Таким образом, он мог поражать М-60А1 чуть ли не с 5000м. Да и мощнейший ОФС был опасен любому ОБТ. Для сравнения, первые 125мм БПС пробивали с 2000м 300мм броню.

Соответственно подкалиберный 152мм снаряд, который бы приняли на вооружение в 70-80-е годы, имел бы значительно большую бронепробиваемость, превосходя 125мм снаряды.

К сожалению, эту чудо пушку хотели установить на слабо бронированную самоходку - объект 120. Объект 120 был типичной противотанковой САУ, с тонкой противоосколочной броней, и была бы очень уязвима от огня НАТОвских ОБТ, 90-120мм пушки поражали ее с практически любой дистанции огня, да и 90-155мм ОФС были весьма опасны при прямом попадании.

Так что в отличие от истребителя танков на шасси Т-10М, объекту 120 было противопоказано вступать в открытый бой с танками противника.

3. Классические САУ – самоходные артиллерийские системы.

Практически все современные самоходки относятся к этому типу – самоходным артиллерийским системам. Это, как правило, обычная гаубица или пушка, установленная на легкобронированном шасси и предназначенная для огневой поддержки и сопровождения войск, ведет огонь с закрытых огневых позиций (исключения некоторые противотанковые САУ).

В отличие от безбашенных танков, ее броня не способна выдерживать попадания снарядов, а носит противопульный и противоосколочный характер, так что самоходный лафет не должен вести открытый бой с бронетехникой противника.

Первые подобные САУ были созданы еще в годы ПМВ, когда тяжелые орудия начали устанавливать на шасси тяжелых тракторов, зачем в СССР выпускали малой серией 122мм самоходную гаубицу СУ-5, на шасси Т-26. Были так же созданы колесные САУ СУ-12. Но, советские военные не оценили огромный потенциал подобных систем, причем эта глупость продолжалась до конца 60-х годов.

Массовое же применение самоходных артсистем или как их еще называли немцы самоходных лафетов, или самоходок сопровождения, начали в годы ВМВ немцы и американцы.

Немцы выпустили довольно большой серией 105мм гаубицы «Веспе», 150мм гаубицы «Хуммель» и 150мм мортиры «Грилле». Янки создали следующие системы: 105мм самоходную гаубицу, 155мм самоходные гаубицы и пушки, 203мм гаубицы. Это было первое поколение американских самоходок сопровождения. Как мы видим, немцы по сути создали самоходную дивизионную артиллерию, а янки, кроме того, и корпусную.

Идея создания подобных систем вполне логична, и предложена еще Гудерианом. Именно он предложил, тезис, что танковые войска только тогда становятся таковыми, когда кроме танков включают в себя совокупность пехоты, разведчиков, артиллерии, ПВО, саперов, тыловых служб имеющих повышенную подвижность, проходимость, а желательно и защищенность.

Преимущества самоходных орудий перед буксируемыми очевидно: это значительно меньшая уязвимость от огневого воздействия противника, благодаря наличию брони, а так же способности быстро занять, а потом покинуть огневые позиции.

Понятно, что полностью отказаться от буксируемых орудий невозможно, да и не нужно, но, безусловно, именно САУ доминируют на поле боя.

К сожалению, янки это осознали очень быстро, и в течение 1943-1963 годов сменили 3 поколения самоходных артсистем, причем одна из САУ 3-го поколения М-109 является самой массовой САУ в мире, и до сих пор стоит на вооружении множества стран, и составляет, кстати, основу артиллерии США.

В СССР до 70-х не было подобных самоходок, страна имела больше всех в мире танков, но довольно сильно отставала от противника в насыщении войск бронемашинами и самоходной артиллерией. Зато в 70-е была создана целая серия «цветов»: «Гвоздика», «Акация», «Гиацинт», «Пион», бывшая на момент создания лучшей в мире.

Первые послевоенные самоходные артсистемы были созданы в СССР в 1949 году: СУ-100П и СУ-152Т. СУ-100П по моему, очень интересна по двум причинам.

Во-первых: военные не увидели ее огромного потенциала, рассматривая как противотанковую САУ; во-вторых: ходовая часть СУ-100П уникальна для своего времени, в последствии на ее основе были разработаны САУ «Акация», «Гиацинт-С», «Тюльпан», а так же целый ряд машин.

Почему САУ не пошла в серию? Процитирую Широкорада: «Несмотря на все достоинства СУ-100П о ней можно сказать: «ни богу свечка, ни черту кочерга». В качестве противотанкового средства она не превосходила танк Т-54, в гаубицы не годилась, а для дальнобойной пушки имела малую дальность стрельбы и слабый снаряд».

Прав ли мэтр? И да, и нет. Понятно, что противотанковая САУ советской армии была не нужна, для этих задач хватало средних и тяжелых танков и САУ, тем более что по защищенности она уступала СУ-76М. Спрашивается, какая выживаемость такой противотанковой САУ, если ее лобовая броня не превышала 30мм?

Да ее Шерман мог с предельной дистанции поразить, причем насквозь. Ближе всего наша САУ была к немецкому «Насхорну», ей бы появиться в 1943-44 годы, но для послевоенных задач она была очень нужна. Но в тоже время эта система могла стать весьма актуальной.

Для этого, нужно было перестать смотреть на СУ-100П как на ПТО, а сделать ее самоходной дивизионной пушкой. Для начала нужно было вместо танковой пушки Д-10/50 установить БС-3, все дело в том, что танковая пушка имела максимальную дальность стрельбы 15800м, тогда как БС-3 благодаря большим углам наклона могла стрелять на 20600м, что дальнобойней «Акации».

Что касается слабого снаряда, то напомню: по ТТХ БС-3 превосходила немецкую 105мм корпусную пушку, с которой немцы провоевали всю Вторую Мировую Войну.

Еще более перспективна СУ-152Г, это вообще наш «Хуммель», не понятно, почему эту модификацию СУ-100П, вооруженную 152мм гаубицей Д-1 так не приняли на вооружение?!

По логике надо было пересматривать вооружение танковых и механизированных дивизий СА, вместо полка их 36 буксируемых 122мм гаубиц, нужно было создавать полк из 24-122мм САУ, 12 СУ-100П, 12 СУ-152Г. А в 60-е, делать артиллерийские полки из 24 (36) СУ-152Г и 12(18) СУ-100П, делая всю артиллерию танковых и части мотострелковых дивизий самоходной. При этом 122мм САУ передаются в полковую артиллерию.

Возникает вопрос, а где взять 122мм легкую САУ? Тут в очередной раз не надо изобретать велосипед, а по аналогии с немецкой самоходкой «Веспе» создать систему на шасси СУ-85Б, которая является развитием СУ-76М.

Думаю, что до появления 122мм гаубицы Д-30 и «Гвоздики» такая система была бы весьма актуальна. Потом, в качестве промежуточного варианта можно было построить 122мм САУ с Д-30, на шасси БТР-50. Кстати, в КНДР и Китае создали целую гамму САУ на шасси клонов этого бронетранспортера, в том числе и 122мм гаубицы.

В 50-60 годы на усиленном шасси СУ-100П были разработаны 152мм самоходные пушки, про объект 120 я писал выше, более интересна СУ-152П, для которой создали пушку М-53, которая по баллистике примерно соответствовала М-47.

По моему мнению, нужно было идти дальше и создавать целую гамму САУ на усиленном шасси, предшественников «Акации» и «Гиацинта», установив на САУ советские системы Д-20/74 и М-46/47. Такие самоходки могли пойти на усиление танковых армий, а так же советских войск в Европе и Западных округах.

А вот шасси Т-54/55 вполне можно было использовать для создания САУ особой мощности: 180мм пушки, это грабинская С-23. Дальность стрельбы обычным снарядом 30,4 км, АРС –43,8 км. Эта грозная система была разработана для замены 152мм пушки большой мощности БР-2, но из-за лоббирования Хрущевым ракетного оружия перевооружение СА новыми орудиями сильно замедлилось, а тяжелые орудия так и не пошли в серию.

Возобновили выпуск подобных систем в начале 70-х на экспорт, чтобы наши союзники имели возможность противостоять американской 175мм САУ М-107. Наша предполагаемая САУ на шасси Т-55 была бы конструктивно близка северокорейской М-1978 «Кокусан», но превосходила ее качеством артиллерийской системы и мощностью, у нашей калибр 180мм, против 170мм у «Кокусана».

Что касается М-107, то СУ-180-55 превосходила бы ее массой снаряда 88 кг ОФС и 84кг АРС, против 66,8 кг у американской системы, а так же дальнобойностью, т.к. американская система не имела АРС, а обычным снарядом стреляла на 32,7 км. По мощности обычного ОФС наша система превосходит и американскую 203мм САУ М110, стрелявшую 90,7 кг снарядами.

Делать 203мм САУ на основе знаменитой Б-4 не имеет смысла: ее ОФС всего на 12 кг тяжелее 180мм, а по дальнобойности она проигрывает более чем в 1,5 раза. Кроме того, по логике САУ могла использовать и морские 180мм снаряды, массой до 97,5 кг.

Так что технически вполне возможно было создать сильную самоходную артиллерию на 15-20 лет раньше. Выглядела бы она, как северокорейская или китайская самоходная артиллерия 70-80-х годов. Их системы это по сути наши не родившиеся САУ 50-60-х годов.

Советская самоходная артиллерия 70-80 годов в целом была оптимальна, за довольно короткий срок были созданы целая серия отличных САУ, ну а Мста-С стала венцом советской технической мысли и на момент создания лучшей 6 дюймовой САУ в мире. Можно ли было что дополнить к этому цветнику САУ?

Если говорить о машинах на гусеничном шасси, то интересны две системы. Первая это 2С15 «Норов», 100мм противотанковая САУ, созданная на основе шасси знаменитой «Гвоздики», по сути это самоходная «Рапира-Р», оснащенная сложной СУО. Имела ли такая противотанковая самоходка право на существование?

При всей моей не любви к легкобронированным противотанковым САУ, должен признать, что определенный резон в создании такого самоходного ПТО был.

Подобная САУ имела лучшую точность огня, чем обычная буксируемая пушка; лучше была и проходимость, чем у буксируемого варианта, просто прицепленного к МТЛБ, расчет был хотя бы защищен от осколков и пуль, что повышало его выживаемость.

Наконец САУ могла быстро покинуть огневую позицию, избежав накрытия огнем артиллерии противника. К сожалению работы по созданию этой системы были начаты только в 1976 году, а опытный образец был готов аж в 1983 году, к производству машина была готова в 1985 году, но тогда Рапира уже считалась устаревшей
системой и ее выпуск завершался, так что 9 лет работ отправились в архивы…

А что нужно было сделать? Для начала разрабатывать сразу дуплекс из двух машин: 122мм самоходной гаубицы и 100мм противотанковой пушки сразу после создания 2С1, что позволило бы принять 2С15 к производству лет на 10 раньше. СУО «Рапиры-С» унифицировать по возможности с тогдашними танками, например Т-64Б.

С 1981 года выпустить модификацию с радиолокационным прицелом, который и в реальности был создан в этом году. Насчет устаревания «Рапиры» напомню, что прошло 30 лет с прекращения ее выпуска, а противотанковая пушка 2А29 все в строю и прочно включена в штаты.

Но не удержусь от критики самой буксируемой пушки, известно «Рапира» это модификация ПТО 2А19, отличавшаяся от нее только новым лафетом, приспособленным для более скоростной буксировки. Возникает вопрос, а почему нельзя было поставить ПТО на лафет легендарной гаубицы Д-30А?

Интересно, что такую ПТО разрабатывало ОКБ №9, но Д-60 проиграло 2А29, так кто мешал сделать гибридную конструкцию, или еще проще дать команду на унификацию лафетов двух массовых систем?!

Самое обидное, что в 80-е, югославы так и поступили, переделав свои ПТО под лафеты Д-30 (модификация M87 TOPAZ), кроме облегчения эксплуатации, лафет Д-30 позволяет вести круговой обстрел, что очень полезно для ПТО. А самоходную 100мм противотанковую самоходку создали северокорейцы

Второй альтернативной САУ является 122 мм самоходная пушка, созданная вместе с 2С3 «Акация», на основе буксируемой Д-74. Эта пушка разрабатывалась в дуплексе с 152мм гаубицей-пушкой Д-20, новые орудия должны были заменить ветеранов А-19 и МЛ-20, однако в 60-70-е годы основными корпусными орудиями СА стали 130мм М-47 и 152мм «Гиацинт-Б», так что Д-20 стала основной дивизионной системой советских мотострелковых дивизий.

К огромному сожалению, Д-74 выпускалась небольшими партиями и больше шла на экспорт, а больше всего ее выпускали китайцы. Понятно, что нужда в подобном корпусном орудии отпала, но кто мешал сделать Д-74 дивизионной пушкой? По аналогии с Д-1 и БС-3 шаблонность мышления наших генералов лишила дивизионную артиллерию отличной системы.

Главным достоинством Д-74 является ее огромная дальнобойность по меркам 60-70-х годов 23900м, она на 6,5 км стреляет дальше, чем Д-20/2С3 и на 3,3 км дальнобойней «Града». Даже появившаяся на 30 лет позже 152 мм гаубица «Мста-Б» стреляет всего на 800 метров дальше, чем Д-74, притом, что весит на 1,5 тонны больше.

Так что очень актуальная система и создание для нее САУ аналогичной «Акации». Грустно, что подобная система была создана, но опять у наших братьев по соцлагерю – в КНДР, и визуально, и по характеристикам она напоминает 2С3, но вооружена Д-74. Это система М-1991.

Что касается САУ 2С18 «Пат-С» на шасси БМП-3, то я считаю отказ от этой САУ вполне разумным. В этой САУ хороши только отличные шасси, но вот артиллерийская часть вызывает удивление, новая 152мм гаубица имеет баллистику хуже, чем устаревшая Д-20/ «Акация», дальнобойность не превосходит Д-30 / «Гвоздику», единственное достоинство мощный 152мм снаряд.

Но в реалиях конца 80-х, основной дивизионной гаубицей становилась «Мста», а многочисленные «Акации» передавались в полки, так например вооружили подмосковные «парадные» дивизии.

Теперь поговорим о колесных САУ. Для 50-х годов актуальней всего установка 107мм безоткатного орудия на шасси БТР-40. О достоинствах этого орудия я писал выше, оставалось его совместить с достаточно удачным и дешевым бронетранспортером.

В следующем периоде, очень интересна система 2С14 «Жало-С», легкая противотанковая самоходка на шасси БТР-70, вооруженная уникальной 85мм гладкоствольной системой 2А62.

Судя по всему, планировалось принятие на вооружение как самоходной, так и буксируемой системы, которая должна была решать задачи ПТО на батальоном уровне в мотострелковых войсках и морской пехоте, а буксируемый вариант предназначался для десантно-штурмовых бригад. Считается, что «Жало-С» не пошла в серию, из-за недостаточной бронепробиваемости, уступавшей в 1,5 раза 125мм танковому орудию.

Что тут можно сказать? Бронепробиваемость советских 125мм снарядов 60-70 годов была в диапазоне 300-420мм на дистанции 2000м, так что 85мм снаряд середины 70-х мог пробивать на той же дистанции до 280мм. Таким образом, он уверенно бил в лоб на большой дистанции все танки НАТО кроме последних модификаций «Чифтена».

Однако советские военные испугались танков 3-го поколения: «Абрамс», «Леопард-2», «Челленжер». Тем не менее резонов в защиту 2С14 сохраняется много: во-первых, и 85мм снаряды совершенствовались бы, дойдя до 360-400мм, при этом скорострельность САУ была в 2 раза выше, чем у ОБТ.

Во-вторых, почему то военные любят брать экстремальные ситуации, прям так и видятся орды «Абрамсов» или «Лео-2» идущих на бедные «Жало-С», на деле даже в 1990г. на вооружении стран НАТО доминировали танки 1-2 поколения, да и НОАК была представлена в основном клонами Т-54/55 и легкими танками.

Потом, а зачем легкой САУ вести открытые бои с современными ОБТ. Ее удел это действия из засад, поражение НАТОвских тушек в борт и корму. В-третьих, для «Жало-С» было много заманчивых целей помимо танков – БМП и тяжелые бронеавтомобили.

Лично меня с в этой системе смущает только необходимость принятия на вооружение новых типов боеприпасов и орудия. Можно ли этого избежать? Да разумеется: САУ надо было вооружить старой доброй «Рапирой».

Возможно ли это? Раньше я считал такой ход авантюрой, но опять решения подсказали братья по Соцлагерю, теперь уже кубинцы. Кубинцы создали САУ на шасси БТР-60, установив на них…100мм пушки от Т-54/55, разумеется, их модернизировав.

Если уж кубинским «кулибинам» это удалось, то, что мешало нашему мощнейшему ВПК установить более легкую 100мм гладкоствольную «Рапиру» на более мощные шасси БТР-70/80?

Думаю только отсутствие фантазии. Какое же место у подобной самоходки или пушечного бронеавтомобиля? По логике это усиление мотострелковых батальонов, включением взводов таких машин, кроме того, в состав разведбатов можно было включать и по роте «Жало-С», так же есть резон перевести на эти САУ некоторые противотанковые части из состава мотострелковых бригад, а так же усилить морскую пехоту.

Теперь рассмотрим колесные самоходки на автомобильных шасси. Первая самоходка, которая собственно и могла стать базовой это знаменитая чешская «Дана», в СССР ее испытывали и ограниченно приняли на вооружение ЦГВ.

Причем ГРАУ выступало против принятия этой системы на вооружение, не увидев преимуществ «Даны» над «Акацией». По мне преимущества «Даны» для Европейского ТВД очевидны:

-«Дана» имела большую скорость и запас хода, чем «Акация», следовательно, была намного мобильней, что важно для стремительного прорыва к Ла-Маншу. Худшая проходимость не критична, дороги Центральной и Западной Европы по советским меркам просто бесподобны.

Да и в саване Африки такая самоходка предпочтительней. Потом, почему то никто не обсуждает проходимость советских РСЗО, они ведь все колесные, но при этом как то служили во всех климатических поясах и сейчас успешно служат.

-«Дана» имеет значительно более высокую скорострельность, чем «Акация», 8 в/м, по сравнению с 3 в/м у нашей самоходки.

-«Дана» существенно дешевле и экономичней в эксплуатации. На 100 км она расходует 65 литров топлива, а «Акация» 165 литров. Наконец ресурс ходовой части у колесных машин значительно выше, чем у гусеничных машин.

Были, разумеется, достоинства и нашей «Акации», ее ходовая часть прочнее, легче выдерживает большие нагрузки, выше проходимость, не маловажна ее возможность вести огонь снарядами, подаваемыми с грунта, да и шасси Татры все-таки чужие для нашей армии.

По мне нужно было организовать с чехами бартер, с целью поставки большого количества САУ для частей советских войск в Европе взамен на поставку ЗРК и танков, а «Акации»
сохранить для войск на территории СССР и всерьез подойти к созданию САУ на советских шасси.

В реальной истории была сформирована одна бригада из 120 «Дан» в составе ЦГВ. Но по мне это ошибочное решение: отдельные артиллерийские соединения были вооружены более мощными системами, а «Дана» все таки дивизионная самоходка.

Советская автомобильная САУ начала создаваться в середине 80-х, на основе гаубицы «Мста-Б» и шасси КрАЗ-6130 или КамАЗ-5320, официально этими работами занимались 2 года (1985-87г.г.), но фактически их начали еще в 1983 году.

Почему в 1987 году все работы были прекращены? Тут и нежелание министерства автомобильной промышленности заниматься новыми шасси, внося изменения в существующие конструкции, и равнодушие военных к этой теме.

По мне тут явно проявилось ретроградство наших военных и чиновников, имея пример удачной «Даны» они не озаботились скорее создать ее советские аналоги. Работы должны были начаться еще в 1980 году, при максимальном использовании чешских конструктивных решений, при условии должной настойчивости военных заказчиков, уже к 1987 году к серийному выпуску должны быть готовы наши варианты «Мста-К», которые были бы серьезным дополнением к буксируемому и гусеничному варианту.

Преимущества по сравнению с гусеничными те же, что и у «Даны» по сравнению с «Акацией». Дешевое шасси, со многократно большим пробегом до капитального ремонта; большая подвижность – скорость 85 км/ч и запас хода 1000 км, против 60 км/ч и 500км у «Мсты-С», ну и наконец, экономичность – расход топлива 45 литров на 100км против…260 литров у гусеничного варианта.

Самое обидное, что впоследствии свои колесные самоходки создали множество стран: G6 –ЮАР, «Нора-Б» Югославия, «Цезарь» Франция, «Арчер» Швеция, SH1 Китай. К счастью есть большая надежда, что будет создана колесная «Коалиция».

В завершении этой темы хочу сказать о том, что имел смысл создать и 122мм колесную САУ на шасси Урал-4320. Подобная самоходка заняла бы промежуточную нишу между буксируемой гаубицей и гусеничной самоходкой. Уже в наше время такую систему создали совместно Израиль и Казахстан, правда, на шасси КАМАЗ-63502.

Можно спросить, а может проще буксировать Д-30? Преимущество такой установки в возможности быстрее открыть огонь по противнику и быстрее покинуть позицию до ответного обстрела.

У буксируемой гаубицы уходит около 3-х минут на развертывание и возвращение в походное положение. Потом на САУ можно обеспечить автоматизацию некоторых процессов, что повысило бы скорострельность и точность огня.

4. Самоходные минометы и комбинированные орудия.

Минометы самые дешевые, легкие при одинаковом калибре, простые в использовании и в тоже время очень эффективные артиллерийские орудия.

Благодаря своей дешевизне, легкости и простоте они проникли на многие войсковые уровни: от вооружения роты и до оснащения частей РГК.

СССР лидировал в создании минометов: в годы ВОВ его 120мм был так хорош, что немцы просто его скопировали, ну а 160мм минометы просто не имели аналогов (кроме немецкого 150мм пехотного орудия, но это разные системы, немецкое орудие -мортира), после войны были созданы новый тип 160мм миномета и сверхмощный 240мм миномет.

К сожалению, из-за Хрущева развитие минометов было заброшено. В 70-80-е ситуация кое как выправлялась, появился автоматический 82мм миномет «Василек» и первый самоходный миномет «Тюльпан», но в тоже время с обычными минометами был полный застой, армия использовала 120мм минометы времен ВОВ, 160мм постепенно снимались с вооружения, а 82мм минометы военных лет заменялись на «Васильки» и автоматические гранатометы.

Только когда «петух клюнул», точнее Афган начался, появились новые 82мм и 120 мм минометы. К сожалению, кроме «Тюльпана» Советская Армия не получила самоходных минометов, хотя ее противники по НАТО использовали 81 и 106мм, а потом и 120 самоходные минометы, на шасси бронетранспортеров. Более того, самоходные минометы появились еще в годы ВМВ в Германии и США, на шасси полугусеничных минометов.

Какие же самоходные минометы могли создаваться в СССР? В послевоенные годы актуальней всего создание целого спектра минометов.

Для 82мм миномета удобнее всего шасси БТР-40, тогда как 160мм миномет разумней установить на шасси от СУ-85Б, для 240мм подойдет установка от СУ-100П (тем более, что через 20 лет именно на этих шасси создадут «Тюльпан»). на вооружении ВДВ стоял 107мм горный миномет, для него подойдут шасси АСУ-57, остается самый эффективный –120мм миномет, для него гарантированно подошли бы шасси БТР-50, но главный вопрос был, конечно, в установке этого миномета на шасси БТР-152.

Внешне может показаться, что этот миномет для БТР-152 тяжеловат, благо на полугусеничники ставились только 81мм минометы, с другой стороны, на БТР-152 устанавливали гораздо более тяжелые ЗПУ-2, и даже ЗПУ-4. Ну а кубинцы создали модификацию 120мм миномета на шасси значительно более легкой БРДМ-2, так что, усилив шасси этого бронетранспортера, можно получить вполне совершенный 120мм самоходный миномет.

В 60-е, можно и нужно было создавать 120мм самоходные минометы на шасси БТР-60 и МТЛБ. Кстати, в Болгарии в 1981 году создали и запустили в массовое производство 120мм самоходный миномет на шасси МТЛБ «Тунджа», оказавшийся очень удачным, по непонятным причинам этот миномет на вооружении советской армии не поступил, хотя были создана его модификация с 120мм минометом «Сани».

Очевидно, что Советскую армию планировали вооружить комбинированными самоходками, вот, и не понадобился такой дешевый и простой самоходный миномет. Но подобные самоходки начали поступать на вооружение мотострелковых частей только в последнее время САУ 2С34 «Хоста», а 120мм самоходного миномета наши мотострелки не получали несколько десятилетий.

Думаю, не надо доказывать, что при получении задания, наши конструкторы создали подобный миномет лет на 10 раньше болгар, а миномет на шасси БТР-60 еще в 60-е годы. В 2000-е годы в России, зачем то создали 82мм самоходный миномет 2К32 «Дева».

По мне он смотрится насмешкой над здравым смыслом, глупость устанавливать такой слабый миномет на шасси МТЛБ. Братушки создали аналогичный миномет на 30 лет раньше, только он стреляет пудовыми минами, правда имеет чуть меньший боекомплект 60 мин, вместо 84 у «Девы», зато и меньший экипаж – 5 человек, вместо 6.

В 70-е годы в СССР пытались создать 120мм миномет на шасси БМП-1, причем в 2-х вариантах – обычном - дульнозарядным, и казнозарядным, с установкой в башне. Но первый, простой вариант почему-то в серию не пошел, хотя он прямо просится на вооружении минометной роты мотострелкового батальона на БМП, а казнозарядному миномету предпочли комбинированное орудие.

И вот тут возникает вопрос, а почему не были созданы самоходные минометы на основе «Василька»? Обычно, создавались эрзац-самоходки, на шасси МТЛБ или БТР-Д, где «Василек» открыто стоял на крыше машины.

По логике следовало бы создать самоходный ротный миномет, соответственно на шасси БМП-1, БТР-70, БРДМ-2 и БМД-1, с установкой «Василька» в башне. Получается мини-Нона, но такой миномет не ее замена, а дополнение, по 2 самоходных автоматических минометов на мотострелковую роту весьма повысили бы ее боевые возможности, особенно по борьбе с окопавшейся живой силой противника. Такая машина весьма актуальна и в наши дни.

Теперь перейдем к нашим уникальным комбинированным орудиям. Считаю, что 120мм «Нона» была шедевром конструкторской мысли, и только косность военных не позволила правильно оценить ее универсальные возможности.

Эта самоходка является одновременно легкой гаубицей, причем ее ОФС имеют очень сильное фугасное действие благодаря мощному заряду взрывчатки –4,9 кг, превосходя 122мм гаубичный снаряд, так же в БК «Ноны» входили и кассетные, объемно-детонирующие и другие снаряды. При этом, «Нона» является и минометом, способным применять все 120мм мины.

Ну и, наконец, она может играть роль ПТО, имея в боекомплекте кумулятивные снаряды. Все эти возможности «Нона» имеет при небольшом весе, ее буксируемый вариант весит 1200 кг, в 2,5 раза меньше Д-30, что облегчает ее установку на разные шасси.

В 1981 году «Нона-С» на шасси БТР-Д поступила на вооружение ВДВ и пошла в массовое производство, став основой десантной артиллерии, ВДД требовалось по 72 новых самоходки.

В сухопутных войсках, и морской пехоте быстро оценили новую систему, энтузиасты предлагали начать широкий круг НИОКР по насыщению мотострелковых батальонов батареями «Нона», из расчета 6 САУ, вместо 8-120мм буксируемых минометов.

Были начаты работы над «Нонами» на шасси 2С1 «Гвоздики», БРМ-1К и БТР-70, т.н. 2С17, 2С17-2 и «Нона-СВ». Но, к сожалению, первые две машины даже не была созданы в металле, вторая была готова к серийному производству к 1984 году, но было решено разрабатывать новую систему «Нона-СВК» на шасси нового БТР-80. Почему же не пошли в серию эти отличные системы? Сработал принцип «Лучшее - враг хорошего».

Было решено создать комбинированное орудие нового поколения, с улучшенной баллистикой и автоматизированное. Эта система должна была быть создана на шасси от будущих систем БМП-3 и БМД-3.

В результате, все работы затянулись на длительный срок, новые системы были созданы соответственно к 1995 и 1990 году! Система для ВДВ «Обжимка» так и осталась в одиночном экземпляре, 2С31 «Вена» долго доводилась, но толком на вооружение армии так и не поступила до сих пор. Вместо нее недавно была разработана упрощенная система 2С34 «Хоста» на базе 2С1.

Логика подсказывает, что ГРАУ наоборот, должно было дать задание на создание новых комбинированных самоходных орудий, как только процесс принятия на вооружение «Нона-С» вышел на финишную прямую, т.е. с 1980 года, причем сразу в 3-х вариантах, для оснащения мотострелковых батальонов, вооруженных соответствующим типом бронетехники.

Уже в 1984 году можно было запустить в массовое производство 2С17, 2С17-2 и «Нона-СВ», причем их можно было выпускать до самого распада СССР, регулярно модернизируя, единственно, что выпуск «Нона-СВ» плавно бы перешел в выпуск «Ноны-СВК», уже в 1987 году.

Советским, а потом и российским мотострелкам и морпехам, очень бы пригодились эти самоходки в Афганистане и Чечне, ну а в 2000-е бы армия получила разные модификации «Вены».

5. Огнеметные системы.

Под огнеметными системами мы понимаем огнеметные танки и огнеметные РСЗО. Необходимо отметить, что именно СССР лидировал в создании огнеметных танков, перед войной на вооружении РККА стояло более 1000 огнеметных танков на шасси Т-26 и Т-37.

В годы ВОВ появились средние огнеметные танки ОТ-34 и ОТ-34-85, а так же тяжелые КВ-8, причем советских огнеметных танков было выпущено 1640 машин, больше чем у любой другой из стран.

Советские огнеметные танки выгодно отличались от своих немецких и американских коллег сохранением основного пушечного вооружения. В послевоенные годы, по объяснимым причинам значение огнеметной бронетехники стало падать, хотя в локальных конфликтах его применяли порой очень активно.

Тут сказалось усиление противотанкового вооружения пехоты: если дальность огнеметания оставалась в пределах 200 м, то насыщение пехоты РПГ и безоткатными орудиями сделало использование огнеметных танков довольно сложным делом, впрочем для противопартизанских операций, огнеметные танки были весьма эффективны, но опять же появление и массированное использование напалма, отправило их на вторые роли.

В США после войны создали строившиеся малыми сериями огнеметных танк М-67 (на основе М-48) и М-132 (на базе БТР М-113), они не плохо себя показали во Вьетнаме, но их было выпущено очень мало, да и массированное появление РПГ-7, сделало использование затруднительным, так что после этой войны они быстро сошли со сцены.

В СССР были созданы огнеметные танки ОТ-54 и ТО-55. И вот тут начинаются загадки: этих машин выпустили крайне мало. Как я писал выше, главным отличием советских огнеметных танков от американских танков было наличие стандартного пушечного вооружения, размещался вместо спаренного пулемета.

Так что наши машины были универсальны и могли сражаться как обычные танки, что особенно важно при прорыве полосы обороны противника или боях в населенных пунктах, да и с танками противника могли драться на равных. Поэтому ничего не мешало создать начать создание сильных огнеметных подразделений в каждой танковой и мотострелковой части.

По логике можно было иметь в составе каждой танковой или мотострелковой дивизии по роте из 10-13 огнеметных танков, ну а в составе армий формировать танковые огнеметные полки прорыва. Такие части могли бы эффективно взаимодействовать вместе с тяжелыми танками и САУ, при прорыве фронта противника. Ну а легкие огнеметные роты могли бы иметь огнеметные БТР-ы на основе БТР-152 и БТР-60, вооруженные огнеметом ТПО-50.

Это было бы очень универсальное оружие, одинаково хорошее в случае броска к Ла-Маншу, перемалыванию орд китайской пехоты, или уничтожения душманов. Однако, ОТ-54 было выпущено всего 110 штук, значит на всю армию с учетом ОТ-34-85 оставалось около 300-400 огнеметных танков, при том, что нужно было на порядок больше. ТО-55 выпустили гораздо больше, но тоже не достаточно, всего 830 машин.

Хотя нужно и можно было выпустить раза в 2-3 больше. При этом, учитывая возросшую мощность двигателя по сравнению с исходным танком Т-54, а так же то, что огнеметный танк это оружие для методичного прорыва, нужно было довести массу танка до 40 тонн, добавив 3,5 тонны брони.

Это позволило бы довести приведенную лобовую защиту до 300мм, что сделало бы танк неуязвимым к применению РПГ-2 и 82мм безоткатных орудий, да и первые модификации РПГ-7, пробивали бы ТО-55М на пределе.

Снизилась бы уязвимость и от огня танковых орудий, особенно 90мм. Первое боевое испытание ОТ-54 можно было бы провести в Будапеште-56, сильно деморализовав местных салашистов, безусловно, наши танки ОТ-54 и ТО-55М смогли бы себя эффективно показать на Даманском и в Афганистане, да и в других локальных конфликтах.

Пригодились бы они и в Чечне (конечно с усиленными двигателями и ДЗ), кстати обычные Т-55 и Т-62 воевали с нашей стороны во Вторую Чеченскую компанию, и именно эти танки штурмовали Грозный в 2000-м. Думается, что дополнительное огнеметное вооружение им бы не помешало. Но в реальности наши ОТ-54 и ТО-55 были сняты с вооружения в 1993 году.

Однако все это присказка. В 70-х в СССР начало разрабатываться новое огнеметное оружие: тяжелая огнеметная система. По сути это бронированная РСЗО на шасси Т-72, стреляющая на малые дистанции ракетами с зажигательной или термобарической начинкой.

Предшественником этой системы можно, в какой- то мере считать Штурмтигр, чье 380мм орудие было реактивным бомбометом, стрелявшим реактивными 350 кг бомбами, с начинкой в 125 кг тротила. Понятно, что в уличных боях этот монстр мог сметать целые кварталы.

Немцев подвело чрезмерное бронирование, самоходка была перегружена и часто ломалась, да опоздала она на пару лет.

В нашей же стране пошли иным путем, и создали 30-и зарядную РСЗО на шасси массового танка. Удивительно, но уже в 1980 году ТОС-1 успешно завершила войсковые испытания и была рекомендована к серийному производству. И тишина…

Уникальный боевой образец забыли на полигоне на несколько лет! Первую опытную партию удосужились выпустить только в 1987 году, и одну машину отправили на боевые испытания в Афганистан, в следующем 1988 году.

Если честно, меня эти факты шокировали: у СССР уже к 1981 году было идеальное оружие противопартизанской борьбы, но про него на 7 лет забыли, и бросили в бой уже в конце войны, далее не смотря на успешные испытания, так не запустили в массовое производство. Почему?

Тут по моему мнению сыграли роль два фактора: создавать новое оружие для войны, с какими-то душманами посчитали делом лишним, должно было хватить обычной техники; для войны с НАТО и НОАК это оружие посчитали лишним, их оборону планировалось прорвать ударами тактического ядерного оружия, массами Т-64/72/80. Зачем еще, какая то ТОС?

В Советской армии мало интересовались локальными войнами и не смогли преодолеть стереотипов. Потом, дальнобойность ТОС-1 всего 3500м, чтобы подавить позиции противника, ему надо было подъехать на 2000-3000м, что делало его уязвимым от огня ПТУР и ОБТ противника, но причем не учитывалось, то, что рельеф местности часто не позволяет иметь прямой выстрел дальше 1500-2000м, тогда как ТОС-1 способен вести огонь с закрытых позиций.

Да и в условиях урбанизированной местности, особенно ПТУРом на предельные дальности не постреляешь, а для поддержки штурма населенного пункта ТОС идеален. В Афгане же ТОС-1 имел просто уникальные возможности: ПТУР душманы практически не применяли, с 2000-2500 м РПГ и безоткатки практически не опасны, броня на уровне Т-72 делала его вообще малоуязвимым, зато залп 30 ОД или зажигательных ракет сносил любой аул с боевиками.

Понятно, что ТОСы надо было применять массированно, по батареи на каждый полк или бригаду. Из-за позднего принятия на вооружения ТОСы не попали в Первую Чечню, и только во Второй Чечне заслужили наконец признание.

А ведь они могли массово выпускаться и применяться с 1981 года, причем и на экспорт поставляться. Думаю, что ТОС-1 сыграли бы большую роль в Ирано-Иракской войне, Эритрее, Анголе. Кстати, для экспорта можно было создать облегченную систему на шасси Т-55. Но просто обидно, что у армии украли эту машину почти на 20 лет.

6. Зенитные самоходные установки.

ЗСУ достаточно массовое и эффективное оружие ПВО, причем в отличие от ЗРК она универсальна, поскольку может эффективно использоваться для поддержки пехоты и танков, борьбы с живой силой, огневыми точками и бронетехникой противника. Особенно Зенитные самоходки эффективны в ходе действий в горной местности, так же во время штурма населенного пункта.

В годы войны СССР имел только зенитные орудия и пулеметы, установленные на грузовики или бронепоезда. Настоящие ЗСУ стояли на вооружении Рейха, США и Великобритании, как на шасси танков, так и бронетранспортеров, полугусеничных тягачей.

Ленд-лизовские зенитные самоходки на базе полугусеничников, пользовались в РККА большой популярностью.

В первые послевоенные годы по трудно мне объяснимым причинам Советская армия не получила достаточного количества ЗСУ на танковых шасси. Было выпущено всего 75! ЗСУ-37 на шасси СУ-76М.

Не понятно, что мешало выпустить их в 10 раз больше? СУ-76 была хорошо изучена войсками, и с эксплуатацией проблем не должно возникнуть, 37мм зенитка 61-К тоже себя вполне оправдала, более того в послевоенные годы на ее счету сотни сбитых американских самолетов в Корее и Вьетнаме. Так почему же этот симбиоз не был запущен в массовое производство?

Можно предположить, что было решено свернуть производство шасси, армия сокращалась и получала в основном средние и тяжелые танки. Но тогда что мешало сделать большое количество ЗСУ на шасси Т-34-85, или еще проще, переделать в самоходки часть из большого количества оставшихся Т-34-76, выпуска 1943-44 годов, которые все равно устарели и шли в основном на тягачи или переплавку?!

В 60-е годы в КНР, а из Китая в КНДР и Вьетнам, поступили ЗСУ тип «63», которые являлись переделкой серийных Т-34, с установкой на них спаренной 37мм пушки В-11. Эти системы себя неплохо показали во Вьетнамской войне, думаю, что ничего не мешало их создать в СССР на 15 лет раньше и испытать в Корее и Будапеште. Но, к сожалению, до 1955 года в СССР не было массовой гусеничной зенитной самоходки, притом, что она были крайне необходима.

В 1955 году наконец была запущена в относительно массовое производство ЗСУ-57-2 на шасси Т-54, их было выпущено около 830 штук, что было достаточно для создания полковой ПВО танковых дивизий по 4 машины на каждый танковый и мотострелковый полк, а так же вооружить часть танковых полков мотострелковых дивизий.

В идеале, конечно, было все танковые полки МСД, а по возможности и мотострелковые полки, а так же продумать вопросы модернизации ЗСУ-57-2. Вопрос о ее эффективности спорный, точность огня по реактивным самолетам была небольшой, отсутствовала РЛС, с другой стороны, для 1955 года это была вполне совершенная зенитка.

Нужно понимать, что помимо ее дивизию прикрывало много зенитных средств: зенитно-артиллерийский полк, ЗПУ на шасси БТР (о них ниже) и наконец, крупнокалиберные пулеметы на бронетехнике, да и стрелковый огонь пехоты на малых высотах очень опасен. Потом, нужно учитывать мощь советской истребительной авиации.

Однако ЗСУ-57-2 посчитали недостаточно эффективными, ее выпуск прекратили в 1960 году, раньше, чем запустили в производство «Шилку», хотя можно было еще 3 года продолжать выпуск на шасси Т-55, проведя модернизацию по проекту 520.

Модернизация заключалась в установке 57-мм пушек СВ-68 «Березина» и малогабаритных радиооптических приборных комплексов автономного управления огнём «Десна». "Десна" сочетала в себе оптическое визирование цели - и радиолокационную систему измерения дальности и параметров полета самолета, с автоматическим внесением поправок в положение прицелов наводчиков.

Понятно, что точность огня такой машины в разы превышает предшественницу, и она могла резко повысить возможности дивизионной ПВО. А там уже как вариант, придание батарее ЗСУ-57-2 мобильной РЛС.

Такие машины можно уже было выпускать довольно долго, вплоть до 80-х, как для СА, так и на экспорт. С появлением «Шилки» ЗСУ-57-2М нужно было передавать в зенитно-артиллерийские полки на замену буксируемых С-60, по любому их точность и защищенность была выше. Но, к сожалению, такая модернизация не была проведена и большую часть этих машин передали союзникам по Соцлагерю и странам социалистической ориентации. Кстати, дальность стрельбы 57мм ЗСУ 6000м, что позволяло им поражать вертолеты 70-х, оснащенные ПТУР, вопрос, только, в целеуказании.

Теперь поговорим о колесных ЗСУ 50-х годов. К БТР-40А вопросов нет, это удачная зенитная установка, в качестве основного вооружения 2х14,5мм пулемет ЗПТУ-2, жалко, что их выпустили мало, однако к старшему собрату БТР-152А вопросы возникают.

Почему вооружение у вдвое более тяжелого бронетранспортера, такое же, как у его легкого аналога? Ведь разрабатывался вариант этой машины с ЗПТУ-4, но он по непонятным причинам не пошел в серию. А можно ли было вообще удвоить массу вооружения нашего зенитного бронетранспортера?

Смотрим на соседей чехов, они создали свою ЗСУ Прага-53/59 на шасси близком к нашему ЗИС-151/ЗИЛ-157, только вот вооружение чешской машины –30мм спаренная пушка, чей буксируемый вариант весил столько же, как и наша счетверенная зенитная установка. Ну а арабы и вьетнамцы ставили без проблем счетверенную установку на основе ДШК, которая не намного легче. Так что, БТР-152А должен быть вооружен 4х14,5мм установкой.

Возможны и иные варианты вооружения: например 2х25мм зенитка, на основе корабельной системы 2М-3, но счетверенная ЗПУ все-таки интересней, за счет большей скорострельности, масса секундного залпа у ЗПУ-4 всего на 10% меньше, чем 2М-3, бронебойность практически одинаковая. Зато вероятность попадания 40 пуль в секунду выше, чем у 10 снарядов.

Кстати, аналогичные системы были разработаны и на шасси БТР-50, например БТР-50П4, вооруженный ЗПУ-4. Вариант ПВО дивизии выглядит так: танковая дивизия имеет в каждом полку 4 ЗСУ-37-2 или ЗСУ-57-2, а так же 4 БТР-152А-4 или БТР-50А-4, а зенитный полк вооружен 32 57мм зенитками С-60. В МСД только танковый полк так вооружен, а 3 МСП имеют по 4 БТР-152А-4 и 4 БТР-40А, а зенитный полк дивизии оснащен 32 37мм зенитками 61-К. Воздушно-десантная дивизия имеет зенитный дивизион из 18 БТР-40А.

Следующие интересные ЗСУ это «Шилка» и «Енисей». Если «Шилка» хорошо известна, то про «Енисей» стоит рассказать. Это спаренная 37мм зенитная самоходка, созданная на шасси СУ-100П. По огневой мощи «Енисей мощнее лучшей западной ЗСУ «Гепард».

Планировалось, что «Енисей» станет основой ПВО танковых дивизий, а «Шилка» -мотострелковых, а вариант ЗСУ-37-2 должна прикрывать ЗРК «Круг» перекрывая их мертвые зоны. У «Шилки» преимущества по стрельбе по целям, летящим на малой высоте, до 1000м, а так же меньшая масса и стоимость. У «Енисея» лучшая дальнобойность и досягаемость по высоте, в 4 раза более тяжелые снаряды, кроме того, он быстрее на 10 км/ч.

По мне отказ от «Енисея» был надуман, обе ЗСУ имели право на существование и дополняли друг друга. Но был и более разумный, компромиссный вариант, создание ЗСУ на основе «Шилки», но с артиллерийской частью отличной флотской установки АК-230.

Ее 30мм снаряд весил 390г. против 190г. у 23мм автоматов «Шилки», дальность огня мало уступала возможностям «Енисея», причем АК-230 можно было сразу устанавливать на шасси ЗСУ-23-4, что, кстати, и сделали в КНДР. Масса секундного залпа самая большая у АК-230 (13 кг), зачем идет «Енисей» (12,8 кг), у «Шилки» 10,8 кг. Думаю, что такая ЗСУ заслужила бы славу и уважение даже больше, чем оригинальная «Шилка».

Однако, калибр 23мм тоже не был бы забыт: все дело в том, что в 1960 году в СССР создали еще более легендарную систему ЗУ-23-2. Эта система при массе около 1 тонны, имела темп стрельбы 2000 в/м, т.е. ее секундный залп 6,3 кг! Для сравнения, вдвое более тяжелая установка ЗПУ-4 имела секундный залп 2,56 кг.

Проигрывали ЗУ-23 практически советские зенитки тех лет. При этом система получилась довольно надежной и простой в производстве. ЗУ-23 активно экспортировали, но в Советской армии она играла небольшую роль, будучи по сути штатной зениткой только для ВДВ, а так, же прикрытие зенитно-ракетных частей.

Слава к ЗУшке пришла в Афгане, быстро выяснилось, что для войны в горах советская бронетехника не очень приспособлена, углы наклона орудий и пулеметов БМП-1, БМД-1, БТР-60, БРДМ-2 не позволяли им эффективно поражать цели на горных вершинах, из-за маленького угла возвышения.

В несколько лучшей ситуации были только БТР-60, да Т-62, имевшие зенитные пулеметы. Кроме того, возникла постоянная задача обороны автомобильных колонн. Вот и пришлось применять для этих задач «Шилку» и ЗУ-23. Зенитки, установленные на грузовики всех видов, оказались необходимым оружием, более того, ЗУ-23 активно ставились на МТ-ЛБ, БТР-Д, БТР-60П, по сути армия получила сотни эрзац ЗСУ. В современных войнах, эта зенитка применяется массированно, причем нередко по обе линии фронта.

Она оказалась очень универсальным оружием, даже в не модернизированном варианте ЗУ-23 сбили массу летательных аппаратов, особенно они опасны вертолетам, да и средним БПЛА. Но при этом, 23мм зенитка стала важнейшим средством борьбы с живой силой и легкой бронетехникой противника, являясь де-факто батальонным орудием.

Практически все ЗСУ на ее основе имеют серьезный недостаток: расчет и сама установка слабо защищены, или вообще расположены открыто. Логика подсказывает, что с самого создания, ЗУ-23 можно и нужно было ставить на БТР-152А/БТР-40А вместо ЗПУ-2.

Я уже писал в первой части статьи, что по моему мнению выпуск этих БТРов, а так же машин на их базе был прекращен преждевременно. СА лишилась большого количества дешевых и очень вместительных БТР, а следовательно и ЗСУ на их шасси.

По мне, такие машины лучше, чем обычные не бронированные грузовики с зениткой в кузове. Как вариант, это выпуск простых зенитных самоходок на шасси БТР-60/70, МТЛБ и БТР-Д, оснащенных ЗУ-23-2, но это именно специализированная ЗСУ, с установкой зенитки в корпусе бронемашины, с прикрытым броней расчетом и боекомплектом, с дополнительным оборудованием для задач ПВО.

Это может быть планшетом освещения воздушной обстановки, как у расчетов ПЗРК и радиопеленгатор как у Стрелы-10. Не исключена, и классическая установка ЗУ-23-2 на грузовике. Вопрос только в количестве используемых ЗУ-23 и их месте в войсковой ПВО. По моему мнению, в идеале надо было иметь зенитный взвод из 4-х ЗСУ-23-2 в составе каждого мотострелкового батальона, а так же инженерного и разведывательного батальонов дивизии.

Кроме того, по батарее (8 ЗУ-23) должны придаваться зенитному полку дивизии и автомобильному батальону снабжения. МСД в этом варианте получает 64 ЗСУ/ЗУ-23-2, танковая дивизия 48 зениток. ВДД должна получить по батарее из 6 ЗСУ-23-2 на шасси БТР-Д в каждый десантный полк и дивизион из 18 подобных самоходок на дивизию.

Причем ЗУшки мотострелковых батальонов должны быть размещены на бронированных шасси. Это позволит усилить ПВО дивизии (пишут, что вероятность поражения цели 0,023% за один пролет, при скорости цели до 50 м/с.), думаю, что в тексте допущена ошибка, скорость цели 250 м/с, а не 50 м/с, точность огня по вертолетам в разы выше.

Потом, заградительный огонь десятков ЗУ/ЗСУ-23-2 способен сорвать вражеские налеты на малых и сверхмалых высотах, заставляя авиацию противника подниматься выше 2-2,5 км, что снизит точность ударов и повысит потери от применения ЗРК. Кроме того, массированное использование этих установок одинаково было опасно, что моторизованным армиям НАТО, что массам пехоты НОАК, что боевикам вроде душманов.

Единственный недостаток ЗУ-23 это довольно слабая бронепробиваемость: на дистанции 500/1000м всего 25/20мм. Но тут уже вопрос к ВПК, который должен был дать нашей армии мощные бронебойные снаряды для 23мм орудия.

Еще до распада СССР такие снаряды были созданы сначала в Финляндии, они поражали 40мм броню с 500м, потом Болгария, чьи снаряды пробивали 40 мм с 1000м. Понятно, что с такими снарядами 23мм пушка становилась опасным противником любой легкой бронетехники НАТО или НОАК.

Так что масса ЗСУ-23-2 стала бы важным подспорьем советских мотострелков, десантников, морпехов. Кстати, в дивизиях Бундесвера было от 50 до 144 20-мм спаренных зениток, а алогичных ЗУ-23 (система Rh202). Думаю, что аналогичный подход не помешал бы и советской армии.

Выводы.

Следует объективно признать, что советская послевоенная самоходная артиллерия достигла очень высокого уровня, сначала зенитная, потом и остальная, будучи по ряду параметров лучшей в мире.

Даже спустя 24 после развала СССР советская самоходная артиллерия служит и воюет во множестве стран мира, оставаясь очень распространенной. Ну а ТОСы переживают настоящий расцвет.

Понятно, что были недостатки, которые носили как объективный, так и субъективный характер. К объективным недостаткам нужно отнести заточенность СА на ведение глобальной войны с массированным использованием ядерного и других видов ОМП, по этому армию не готовили к локальным конфликтам, борьбе с партизанами или мятежниками.

Другим недостатком был перекос в пользу выпуска танков, до 70-х годов остальная бронетехника выпускалась по остаточному принципу, что замедлило оснащение СА самоходной артиллерией и бронемашинами.

К субъективным факторам можно отнести решение Хрущева и его окружения прекратить разработку самоходной артиллерии, что затормозило ее развитие на долгие годы. Хотя еще раньше советские военные не удосужились правильно оценить опыт Вермахта и союзников, по созданию самоходных артиллерийских систем и ЗСУ.

Очень трудно объяснить отказ от принятия на вооружение тяжелого штурмового орудия объект 268 на замену ИСУ-152, или не способность развернуть выпуск комбинированных орудий на разных шасси, в надежде, что будет создано комбинированное орудие нового поколения.

В итоге, только 2010-х годах наша армия получила то, что могла иметь уже в 80-х. Аналогично только субъективными факторами можно объяснить пренебрежение легкими ЗСУ или отказ от модернизации ЗСУ-57-2.

Ну и наконец, ничем не оправдано промедление с принятием на вооружение ТОС-1, которая уже была готова к производству в самом начале афганской войны.

Остается только развести руками, и погрустить, что столько интересных образцов самоходной артиллерии наша армия не получила, или получила с большим опозданием, или это оружие было создано более отсталыми союзниками СССР, а сверхдержава использовала примитивные или слабейшие образцы.

История создания
В мае 1941 года московский завод № 37 получил задание на освоение производства современного легкого танка нового поколения Т-50, спроектированного в Ленинграде на заводе № 174 имени Ворошилова. Имея неплохие характеристики, он должен был стать самым массовым в танковых войсках Красной Армии, так как по своим небольшим размерам и умеренной металлоемкости (боевая масса 14,5 т) мог крупносерийно производиться на целом ряде заводов, не способных выпускать средний танк Т-34. Одновременно предусматривалось освоение выпуска к нему достаточно сложного и трудоемкого 6-цилиндрового дизельного двигателя В-4 («половинка» В-2).
Полученное задание вызвало шок у руководства завода — его скромные производственные возможности явно не соответствовали новому объекту. Достаточно сказать, что Т-50 имел сложную планетарную 8-ступенчатую коробку передач, а зуборезное производство всегда было на этом предприятии слабым местом.

Вместе с тем война быстро показала, что подвижные среднебронированные машины такого класса с легким артиллерийским вооружением, не занимающие мощности основных танковых производств, тоже имеют свою область применения и крайне необходимы в войсках, учитывая катастрофическое сокращение танкового парка за лето 1941 года. Расширяя насколько возможно производство танков Т-40 и немного усиливая его бронезащиту, работники завода № 37 пришли к выводу, что можно создать новый легкий, уже не плавающий, но вполне боеспособный в данных условиях танк непосредственного сопровождения пехоты. При этом предполагалось использование отработанной моторно-трансмиссионной установки и ходовой части Т-40. Корпус должен был иметь более рациональную форму, уменьшенные размеры и усиленное бронирование. Эту инициативную работу, проходившую под непосредственным руководством Н.А.Астрова, удалось выполнить, начиная с августа 1941 года, всего за 15 дней. Буквально под бомбежками был спроектирован и построен макетный образец нового легкого танка 060.
Убедившись в целесообразности и преимуществах такого решения, главный конструктор Н.А.Астров вместе со старшим военпредом завода подполковником В.П.Окуневым написали письмо И.В.Сталину, в котором обосновали невозможность выпуска танка Т-50 и с другой стороны — реальность быстрого освоения производства 060, причем в массовых количествах, с широким использованием автомобильных агрегатов и передовых технологий их изготовления. Письмо в установленном порядке опустили вечером в почтовый ящик у Никольских ворот Кремля, ночью Сталин его прочел, и уже утром на завод приехал заместитель Председателя СНК СССР В.А.Малышев, которому поручили заниматься новой машиной. Он с интересом осмотрел танк 060, одобрил его, обсудил с конструкторами технические и производственные проблемы и посоветовал заменить пулемет ДШК на гораздо более мощную 20-мм автоматическую пушку ШВАК, хорошо освоенную в авиации, для чего тут же связал Н.А.Астрова с ОКБ-15. Это решение было оформлено по линии Наркомата вооружения, который без промедления объявил конкурс среди ведущих тяжелопулеметных КБ на создание скорострельной 20-мм танковой пушки.
Уже вечером вышло постановление ГКО о принятии на вооружение и срочной организации массового производства — до 10 000 единиц в год — новой машины, получившей армейский индекс Т-60 (вначале иногда встречались обозначения Т-60Ш — ШВАК). Предполагалось задействовать 5 заводов наркоматов среднего и тяжелого машиностроения: № 37 (Москва), ГАЗ (танковое производство — завод № 176), Коломенский паровозостроительный (КПЗ) имени Куйбышева, № 264 (Красноармейский судостроительный завод под Сталинградом, ранее выпускавший речные бронекатера проекта 1124) и Харьковский тракторный (ХТЗ), к сожалению, быстро отпавший в связи со срочной эвакуацией. Впоследствии к ним присоединились заводы № 38 в Кирове и № 37 в Свердловске. Одновременно для выпуска танковых агрегатов привлекли московский автозавод «КИМ», завод «Красный пролетарий» и мытищинский машиностроительный завод № 592 (главный конструктор Г.И.Каштанов).

Силовые агрегаты должен был поставлять ГАЗ. Бронекорпуса с башнями для завода № 37 — Подольский и Ижорский заводы, для ГАЗа — Выксунский и Муромский, для ХТЗ — Новокраматорский машиностроительный, Ворошиловградский паровозостроительный и Мариупольский металлургический имени Ильича (тоже быстро выбывший в связи с оккупацией города).
Коломенский завод, заводы № 38 и № 264 могли их делать сами. Авиапушки ШВАК поступали с ковровского завода № 2 и с тульского оружейного завода № 535. С конца 1942 года их стали поставлять также медногорский завод № 314 и куйбышевский завод № 525, но сделали немного — всего 363 штуки. Производство ажурных стальных траков для всех заводов возлагалось на Сталинградский тракторный завод имени Дзержинского (СТЗ), обладавший мощным фасоннолитейным цехом.

Описание конструкции
Для танка Т-60 конструктор A.B. Богачев создал принципиально новый более прочный цельносварной корпус со значительно меньшим забронированным объемом и низким силуэтом — высотой всего 1360 мм, с большими углами наклона лобовых и кормовых листов, выполненных из катаной гомогенной брони 2П. Меньшие размеры корпуса позволили довести толщину всех лобовых листов до 15 — 20 мм, а потом и до 20 — 35 мм, бортовых — до 15 мм (впоследствии — до 25 мм), кормовых — до 13 мм (потом местами до 25 мм). Углы наклона броневых листов к вертикали составляли: для верхнего лобового — 70°, нижнего лобового — 30°, переднего листа рубки водителя — 25°, бортов башни — 25,5°, верхнего кормового — 69°, нижнего кормового — 32,5°.
Водитель располагался посередине в выступающей вперед рубке с откидывающимся в не боевой обстановке лобовым щитком и верхним входным люком толщиной 10 мм (позже — 13 мм), открытию которого при поднятой стрелковой установке уже в меньшей степени мешало курсовое положение башни. Смотровой прибор водителя — быстросменный зеркальный стеклоблок «триплекс» толщиной 36 мм находился в лобовом щитке (первоначально и по бокам рубки) за узкой щелью, прикрываемой бронезаслонкой.
В днище толщиной 6 — 10 мм размещался десантный люк. Для наружного доступа к двигателю и агрегатам трансмиссии имелись съемные передняя броневая крышка в наклонном лобовом листе, верхний боковой надмоторный лист с регулируемым воздухопритоком и задний кормовой с выходными жалюзи, одновременно закрывавший два бензобака емкостью 320 л, расположенные в изолированном бронеперегородкой отсеке. Для их заправки служили два круглых лючка. Съемным был и подбашенный лист толщиной 10 (13) мм.

Новая башня высотой всего 375 мм, спроектированная Ю.П. Юдовичем, более технологичная, чем на Т-40, имела конусообразную восьмигранную форму. Она сваривалась из трапециевидных плоских бронелистов толщиной 25 мм, расположенных под большими углами наклона, что заметно повышало ее стойкость при обстреле. Толщина передних скуловых бронелистов и маски вооружения достигла впоследствии 35 мм. В крыше толщиной 10 — 13 мм имелся большой люк командира с круглой крышкой. В боковых гранях башни справа и слева от стрелка выполнялись узкие щели, оборудованные двумя смотровыми приборами типа «триплекс».
Башня была смещена к левому борту на 285 мм от оси корпуса. Механизмы наведения стрелковой установки — шестеренчатый горизонтальный и винтовой вертикальный (+27°...-7°), разработанные еще для Т-40, изменений не потребовали. Следует отметить, что некоторые бронекорпусные заводы, ранее связанные с котлостроением, сохранили для Т-60 производство круглых башен конической формы, аналогичных башне Т-40.

На втором опытном образце Т-60 вместо ДШК установили скорострельную 20-мм пушку ШВАК-танковая с длиной ствола 82,4 калибра, созданную в рекордно короткий срок в ОКБ-15 совместно с ОКБ-16 на основе крыльевого и турельного вариантов авиапушки ШВАК-20. В ее конструкции использовалась схема вооружения, разработанная в ОКБ-16 для 37-мм авиапушки НС-37, а ствол был заимствован от мотор-пушки МП-20.
Доработка пушки, в том числе и по результатам фронтового применения, продолжалась параллельно с развитием ее производства. Поэтому официально ее приняли на вооружение только 1 декабря, а 1 января 1942 года она получила обозначение ТНШ-1 (танковая Нудельмана — Шпитапьного) или ТНШ-20, как ее стали называть позже. Разрабатывался и вариант ТНШ-2 с большей мощностью выстрела, но его не довели до производства.

Для удобства наведения пушка размещалась в башне со значительным смещением от ее оси вправо, что заставило вводить поправки в показания телескопического прицела ТМФП-1. Табличная дальность прямого выстрела достигала 2500 м, прицельная — 7000 м, темп стрельбы—до 750 выстр/мин, масса секундного залпа бронебойными снарядами — 1,208 кг. При определенных навыках можно было вести и одиночную стрельбу. Пушка имела ленточное питание емкостью 754 снаряда (13 коробок). Выброс стреляных гильз из башни наружу осуществлялся через трубку газоотвода под бронировку ствола, а звеньев лент — по направляющей на днище танка, при этом они рассыпались и практически не могли заклинить системы управления. В состав боекомплекта входили осколочно-трассирующие и осколочно-зажигательные снаряды со взрывателем мгновенного действия и бронебойно-зажигательные снаряды с карбидовольфрамовым сердечником и высокой начальной скоростью Vo=815 м/с, что позволяло эффективно поражать легко- и среднебронированные цели, а также пулеметные точки, противотанковые пушки и живую силу врага. Введение впоследствии подкалиберного бронебойно-зажигательного снаряда повысило бронепробиваемость до 35 мм. Как следствие, Т-60 мог бороться на малых дистанциях с немецкими средними танками Pz.III и Pz.IV ранних вариантов при стрельбе в борт, а на дистанциях до 1000 м — с бронетранспортерами и легкими САУ.
В боекомплект танка Т-60 входило 754 выстрела к пушке (13 коробок по 58 выстрелов) и 945 патронов к ДТ (15 дисков). Коробки с выстрелами к ТНШ размещались: стеллаж на 7 коробок в боевом отделении, на днище, за сиденьем механика-водителя - 1 коробка, у пушки - 1 коробка, на левом борту - стеллаж на 4 коробки. Диски ДТ укладывались на левом борту, над стеллажом с выстрелами к пушке - кассетница на 12 дисков, на спинке сиденья механика-водителя - 1 диск, на первой поперечной балке корпуса над механиком-водителем - 1 диск, на пулемете ДТ - 1 диск. На первой поперечине корпуса размещались гранатные сумки с 10 ручными гранатами Ф-1.

Не сразу удалось добиться безотказности работы пушки из-за перекоса снарядов и заклинивания ленты в питающем рукаве.
Этой проблемой в условиях острого дефицита времени занимались на заводе № 37 H.A.Астров, Н.А.Попов, А.А.Тарасов. Решить ее удалось буквально за несколько дней. Испытания усовершенствованной пушки ШВАК-танковая на Т-60 в сентябре 1941 года прошли успешно. Вообще же авиационные пушки, требующие чистоты и культуры обслуживания, не всегда надежно работали в условиях повышенной загрязненности и запыленности, свойственных эксплуатации танков.

Слева от пушки в одной спаренной с ней установке размещался пулемет ДТ с боекомплектом 1008 патронов (16 дисков, позднее 15). Сохранялась возможность легкого снятия пулемета и использования его экипажем вне танка с надетыми сошками и плечевым упором. В боевой практике такая ситуация встречалась нередко. В принципе в случае острой необходимости можно было снимать и пушку, по массе (68 кг) мало отличавшуюся от распространенного станкового пулемета «максим», но жесткое закрепление ее для стрельбы вне башни было затруднительным и поэтому не практиковалось.
Размеры и конструкция погона башни с шариковой опорой на Т-60 не претерпели серьезных изменений, что позволяло устанавливать ее на ранее выпущенные Т-40 и Т-30, вероятно, в отдельных случаях это и делалось.
По вооружению и подвижности танк Т-60 в целом соответствовал немецкому Pz.II, широко применявшемуся в начале войны, и появившемуся позже разведывательному танку «Luchs», несколько превосходя их по бронезащите, запасу хода и проходимости по слабым грунтам. Его броня была уже не только противопульной, она обеспечивала на дистанции до 500 м защиту от снарядов легких пехотных 75-мм орудий, 7,92-мм и 14,5-мм ПТР, 20-мм танковых и зенитных, а также 37-мм противотанковых пушек, распространенных в 1941 — 1942 годах в вермахте.
Размеры по корпусу новой машины не изменились (длина — 4100 мм, ширина по пальцам гусениц — 2302 мм), при этом пушка не выступала за его пределы. Заметно уменьшилась высота — до 1735 мм, что снижало силуэт танка и соответственно уязвимость в бою. База, колея (2034 мм), клиренс, гусеница, ходовая часть, подвеска с балансирами остались практически неизмененными. Впоследствии по условиям унификации и удобства ремонта все торсионы делались одного диаметра, постепенно с ростом нагрузок увеличившегося до 34 мм. Амортизаторов по-прежнему не было, продольная раскачка сохранялась, но опыт боевой эксплуатации выявил, что она значительно уменьшается при движении с повышенной скоростью, особенно по слабопересеченной местности и по шоссе без глубоких выбоин. Так, скорость в очередной раз выручала легкие танки.

По производственным соображениям на машинах, выпущенных вновь созданными танковыми заводами, первое время монтировались цельнолитые спицевые опорные катки, иногда даже без резиновых бандажей. Для облегчения скалывания льда с траков гусениц при зимней эксплуатации резиновые бандажи на задних поддерживающих катках ликвидировали. Потом их делали совсем без бандажей — резина стала остродефицитной, а о снижении шума можно было больше не заботиться. Ряд заводов применял цельнолитые неразборные ведущие звездочки с пониженным уровнем твердости — менее долговечные, но более технологичные и дешевые. На войне и их ресурса, как правило, вполне хватало. Для предотвращения заклинивания траков, особенно опасного при слабом натяжении гусениц на машинах с передними ведущими звездочками около бортовых передач, ввели специальные отбойники — верхние и нижние.

Опорные катки и ленивцы сделали полностью взаимозаменяемыми — потери от такой унификации, а они всегда есть, были меньше, чем от трудностей со снабжением. Радиально-упорные шарикоподшипники опорных катков и ленивцев весной 1942 года заменили на обычные радиальные. Хотя они оказались на 25 - 45% менее долговечными, но зато не требовали регулировки, трудно осуществимой во фронтовых условиях. У конструкторов такая замена скорее всего вызвала огорчение, но таково безжалостное требование войны или один из ее уроков — обходиться без излишеств даже в ущерб долговечности. Кстати, с тех пор в катках применяются только нерегулируемые подшипниковые узлы, а их приемлемая долговечность поддерживается за счет увеличения размеров опор.

На Т-60, как и на Т-30, облегчили управление бортовыми фрикционами и их обслуживание: вместо кулачковых отводок ввели шариковые — знаменитые «слезки», как на Т-34. Радиостанции устанавливались далеко не на всех сериях машин, на первых их не было совсем. Внутренняя связь осуществлялась с помощью ТПУ-2 или сигнальными лампами.

Двигатель ГАЗ-202 мощностью 76 л.с. при 3400 об/мин, с чугунной головкой цилиндров и степенью сжатия 5,6, уже не имел тех высоких параметров, как ГАЗ-11 А, но стал надежнее и долговечнее — выходов из строя его несимметричных шатунных подшипников и пробоя прокладки головки цилиндров не наблюдалось. Он без особых последствий выдерживал кратковременную работу на более распространенном в армии и не столь дефицитном в военное время автомобильном бензине 2-го сорта. На двигатель ставились только карбюраторы с восходящим потоком — обычно один и даже два М-9510 от ГАЗ-М-1 или один МКЗ-6 от ЗИС-5, а впоследствии специально созданный К-43 с ограничителем оборотов. Мощность генератора Г-41 повысили до 200 Вт, хотя на первых сериях танков без рации пришлось довольствоваться стандартным автомобильным генератором мощностью 100 Вт. Зато две аккумуляторные батареи — основная и запасная — стали штатным оборудованием всех танков, даже нерадиофицированных. Это повышало их постоянную готовность к бою.

Был усилен ременный привод вентилятора и водяного насоса, однако надежность его по-прежнему оставалась неудовлетворительной,учитывая высокую температуру в моторном отделении и постоянную угрозу пожара. Не вызывало сомнений, что эта мера временная, требующая радикальной переработки. Позже ввели более надежный шестерёнчатый привод вентилятора, правда, уже на следующих легких гусеничных машинах.
Удалось решить и проблему ручного запуска двигателя. Через люк в переднем нижнем листе брони заводная рукоятка вставлялась в храповик пускового вала, который с помощью карданного привода и механизма ручной заводки, закрепленного на картере коробки передач, проворачивал двигатель. Механизм включался принудительно рычагом, а после запуска выключался автоматически. В дальнейшем эта оправдавшая себя система применялась и на других легких гусеничных бронемашинах.
Зимний запуск двигателя значительно облегчался путем предварительного разжижения масла топливом в количестве 12,5% и применением пусковых бензинов ПКБ и ПГБ, как в авиации.
Два бензобака общей емкостью 320 л размещались в левой части кормового отделения корпуса в изолированном броневыми перегородками отсеке. Справа от бензобаков монтировался вентилятор и радиатор системы охлаждения двигателя емкостью 38 л.
Механическая трансмиссия состояла из главного фрикциона сухого трения, четырехступенчатой коробки передач автомобильного типа, обеспечивавшей четыре передачи переднего и одну - заднего хода, главной передачи с коническим редуктором, двух многодисковых сухих бортовых фрикционов (сталь по стали) с ленточными тормозами с накладками из ферродо и двух простых однорядных бортовых редукторов.
В ходовой части использовалась торсионная независимая подвеска, состоявшая из 4 опорных катков (на борт), а также трех поддерживающих роликов, ведущего (переднего расположения) и направляющего колес. Часть машин заводов № 37, 38 и 264 имели вместо сварно-штампованных опорных катков и ленивца литые спицованные, а небольшое количество Т-60 завода № 264 оснащались литыми металлическими катками с внутренней амортизацией. Имелось несколько вариантов поддерживающих роликов (с обрезинкой и без), а также ленивцев. Машина оснащалась литой мелкозвенчатой гусеницей шириной 260 мм с шагом трака 100 мм.
Электрооборудование Т-60 было выполнено по однопроводной схеме с напряжением бортовой сети 6 В. В качестве источников электроэнергии использовались две аккумуляторные батареи ЗСТЭ-112, соединенные последовательно, с напряжением 6 В и емкостью 112 А-ч и генератор Г-41.
На машинах первых выпусков имелась светосигнальная связь между командиром и водителем, но от нее быстро отказались. В качестве противопожарного оборудования использовались два ручных тетрахлорных огнетушителя, размещенных внутри танка.

По сравнению с Т-40 боевая масса Т-60 возросла незначительно — сначала до 5800 кг, а после усиления брони с октября 1941 года — до 6400 кг. Правда, это обстоятельство, а также установка нефорсированного двигателя заметно снизили удельную мощность танка: максимальная скорость уменьшилась до 44 км/ч, предельный преодолеваемый подъем — до 29,5°, а после увеличения массы — до 26°.
Впрочем, и этого было достаточно. В целом же средние скорости движения в различных условиях не снизились, как, впрочем, и маневренные качества и параметры профильной проходимости по местности: ширина рва — 1,7 м, высота стенки — 0,65 м, глубина брода — 0,9 м, допустимый крен — 35°. Заметно вырос запас хода: по шоссе — до 455 км, по грунту — до 350 км, по тяжелому бездорожью — до 160 км. Удельное давление на грунт увеличилось, но незначительно — до 0,485 (у машин с усиленной броней — до 0,535) кг/см2 без учета погружения гусениц, с учетом погружения—до 0,4 (0,44) кг/см2. Впоследствии для повышения проходимости по болотистым грунтам и снегу применялись съемные штампованные уширители гусениц, массовое производство которых освоили в 1942 году. Из всех отечественных танков у Т-60 в то время проходимость была наилучшей — по болотистому грунту, снегу, мокрой луговине, в весеннюю распутицу. Гарантийный ресурс определили в 1000 км пробега. Первоначальный перегрев двигателя, размещенного в уменьшенном мотоотсеке, был ликвидирован улучшением аэродинамики выхода нагретого воздуха из радиатора через пулестойкие жалюзи за счет введения криволинейных направляющих— «лопаток Прандтля».

Интересно, что на краткие испытания второго опытного образца Т-60 (уже с пушкой) приезжал И.В. Сталин. После чего сразу началась интенсивная подготовка к производству танка на всех указанных заводах, куда срочно отправлялись дубликаты технической документации. По собственной инициативе к этой работе подключился Московский автозавод им. Сталина (ЗИС), где ведущие конструкторы Б.М. Фиттерман и А.М. Авенариус создали аналогичный танк ЗИС-60, отличавшийся от Т-60 башней новой конструкции, иной установкой вооружения и применением автобусного силового агрегата ЗИС-16 мощностью 88 л.с., гораздо более тяжелого и громоздкого, чем ГАЗ-202, но в целом вписавшегося в несколько увеличенный корпус. Эти корпуса с башнями также начали делать в Подольске и до эвакуации ЗИСа, начавшейся 16 октября 1941 года, их поставили не менее 10 комплектов.

Производство танков
Идея массового производства на неспециализированных предприятиях предельно простого легкого танка с автомобильным силовым агрегатом казалась столь привлекательной, что с предложением о выпуске Т-60 улучшенного проекта выступил и станкостроительный завод №301 «Комсомолец» в Егорьевске, хорошо оснащенный для изготовления различных редукторов, приводов, катков и элементов подвески. Однако по ряду причин эта инициатива не была реализована. А на головном заводе № 37 для расширенного производства Т-60 срочно монтировался конвейер, готовилась технологическая оснастка, сооружалась эстакада для приемки бронекорпусов.
Поскольку силовых агрегатов ГАЗ-202 катастрофически не хватало, в октябре 1941 года нарком танковой промышленности В.А.Малышев разрешил ставить на Т-60 любые подходящие по мощности и габаритам двигатели.
Вероятно, этим и объясняется наличие в войсках отдельных машин с нештатными силовыми установками, чаще всего с двигателями Форд V-8 мощностью 65 и 90 л.с., которые перед войной импортировались в заметных количествах и устанавливались в основном на автомобилях ГАЗ-М-1 специального назначения. В крайних случаях возможна была установка, в том числе и в войсках, маломощного силового агрегата ГАЗ-М, но с большой потерей для Т-60 в динамике, а также других более или менее подходящих автомобильных двигателей.
Только в годы войны по-настоящему удалось оценить разумность и дальновидность проектировщиков, заложивших еще в конце 20-х годов большие, а для мирного времени даже избыточные мощности в инструментальное, станочное и штамповое производство автозавода, в размеры сборочных корпусов с их заведомо несоразмерным крановым хозяйством, в межцеховые бетонные покрытия, способные выдержать интенсивное движение танков. Стоит напомнить, что до этого завод уже выделил несколько самых лучших, с новейшим оборудованием корпусов для организации авиамоторостроения (завод № 466), а также производства минометов, различных снарядов и авиационных стартовых радиостанций.

Между тем московский завод № 37 15 сентября 1941 года выпустил первый серийный Т-60, однако ввиду последовавшей вскоре эвакуации (приказ от 9 октября) производство было остановлено уже 26 октября. Всего в Москве сделали 245 танков Т-60. Вместо предполагавшегося вначале Ташкента завод эвакуировали в Свердловск: на территории заводов «Металлист», вагоноремонтного имени Воеводина и филиала «Уралмаша» — всего на три промплощадки, куда оборудование прибывало с 28 октября по 6 ноября. Вместе с частью эвакуированного туда завода «КИМ» был образован новый танковый завод № 37 (главный конструктор Г.С. Суренян, затем H.A. Попов). Собранные на нем с 15 декабря 1941 года, в основном из деталей, привезенных из Москвы, первые 20 танков Т-30 и Т-60 прошли 1 января 1942 года по улицам Свердловска, предварительно проведя отстрел своего оружия на специально построенном полигоне. За первый квартал 1942 года произвели уже 512 машин. Желая внести свой вклад в совершенствование конструкции танка Т-60, в частности, повысить его подвижность на местности, и в соответствии с заданием правительства свердловчане в феврале 1942 года построили и испытали образец усовершенствованной модели Т-60-1 (061 или Т-60-ЗИС) с силовым агрегатом ЗИС-60 повышенной до 95 л.с. (в перспективе — до 110 л.с.) мощности. К его производству предполагалось привлечь близрасположенный, но в то время достраивавшийся Миасский автомоторный завод. Всего же до сентября 1942 года на Урале было выпущено 1144 Т-60, после чего завод № 37, недолго выпуская и танк Т-70, прекратил самостоятельное танкостроение, перейдя на производство узлов и агрегатов к танку Т-34, а также боеприпасов.

Развернутое в Кирове на территории кранового завода «Имени 1 мая» танковое производство — завод № 38 (главный конструктор — потомственный «паровозник» М.Н. Щукин) — выпустило первые пять Т-60 уже в январе 1942 года.
С февраля завод начал их плановое производство, одновременно снабжая остальные предприятия литыми траками гусениц, которые ранее делал только СТЗ. За I квартал изготовили 241 машину, по июнь — 535. О том, каким важным подспорьем для вооружения Красной Армии стали легкие танки Т-60, свидетельствует телеграмма на завод Председателя ГКО И.В.Сталина с просьбой перевыполнить сентябрьскую программу 1942 года минимум на 25 машин в связи с прекращением производства танков Т-34 на СТЗ. А летом того же года за успешное освоение выпуска Т-60 завод № 38 был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Недостаточно оснащенный, разместившийся на явно малых производственных площадях (всего 21,3 га) старого предприятия, завод компенсировал это внедрением весьма эффективных методов работы, созданием остроумных высокопроизводительных сварочных стапелей и приспособлений для скоростной механической обработки корпусов. Нашлись даже возможности для проведения экспериментов с изготовлением опытных образцов, — и это на тяжелейшем втором году войны. И позже предприятие внесло значительный вклад в создание новых образцов бронетанковой техники. На его территорию в конце 1942 года перебазировались конструкторы-танкостроители с бывшего свердловского завода № 37 (с сентября 1943-го — завод № 50). Кроме того, здесь продолжалось массовое производство реактивных артиллерийских установок, монтируемых на импортных автомобильных шасси, что также требовало серьезного конструкторского обеспечения.

Еще одно предприятие, привлеченное к выпуску Т-60, красноармейский завод № 264 техдокументацию на танк получил своевременно, но в дальнейшем вел машину самостоятельно, не прибегая к помощи головного завода, но и не пытаясь ее модернизировать. 16 сентября 1941 года в его состав влились знакомые с танкостроением работники эвакуированного ХТЗ, которые еще в Харькове начали заниматься освоением производства Т-60 (ведущим конструктором по изделию 060 на ХТЗ был А.Г. Домбровский). Они приехали на завод № 264 с уже подготовленным заделом инструмента, лекал, штампов и заготовок танка, поэтому первый бронекорпус сварили уже к 29 сентября. Агрегаты трансмиссии и ходовой части должно было поставлять танковое производство СТЗ (завод № 76). Предельно загруженный изготовлением Т-34 и дизель-моторов В-2, к тому же оказавшийся в конце 1941 года их единственным производителем, СТЗ и поставлявший ему бронекорпуса и сварные башни для «тридцатьчетверок» завод № 264 не могли уделять легкому Т-60 такого же внимания. Тем не менее в декабре удалось собрать первые 52 машины. За январь 1942-го сдали уже 102 танка, а за I квартал — 249. Всего же по июнь 1942 года было выпущено 830 Т-60. Значительная их часть участвовала в Сталинградской битве, особенно в начальной ее фазе. Башни с вооружением от Т-60 завод № 264 пытался ставить на свои бронекатера. Известно, что еще в 1946 году на территории завода находился один Т-60, так и не сданный военной приемке.
Головным же и самым крупным заводом по выпуску Т-60 стал ГАЗ, куда 16 октября 1941 года на постоянную работу прибыл H.A. Астров с небольшой группой московских коллег (основной коллектив выехал в Свердловск) для конструкторского обеспечения производства. Вскоре его назначили заместителем главного конструктора завода по танкостроению, а в начале 1942 года он получил Сталинскую премию за создание Т-40 и Т-60.

К изготовлению агрегатов шасси подключились горьковские заводы «Двигатель революции» и фрезерных станков (в войну — № 113). Поскольку первый сорвал освоение производства бортовых передач, выпуск их снова взял на себя ГАЗ. Обычно на такую работу уходило не менее шести месяцев, а здесь буквально за 10 дней были изготовлены модели и штампы корпусов редуктора, сварочные кондукторы, нестандартные шлицевые протяжки, модульные фрезы, мерительный и контрольный инструмент. Рационально и высокопроизводительно решили автозаводцы сложную проблему массового изготовления траков гусениц 060 - 142510-А из почти неподдающейся обработке стали Г13Л — горячая штамповка с последующей прошивкой отверстий под соединительные пальцы в еще нагретой детали. И это при суточном производстве не менее 4 тысяч штук! Другие заводы такую передовую технологию освоить не смогли.
Однако несмотря на все гигантские усилия и принятые энергичные меры, инерция огромного предприятия с его неизбежно тщательной технологической подготовкой массового выпуска тормозила быстрый выход на устойчивый производственный ритм — за сентябрь изготовили всего 3 танка. И в октябре сохранялось значительное отставание от графика.

В 1942 году, несмотря на создание и принятие на вооружение более боеспособного легкого танка Т-70, параллельное с ним производство Т-60 сохранялось на ГАЗе — по апрель (всего за 1942 год — 1639 машин), на свердловском заводе № 37 — по август, на заводе № 38 — по июль. За 1942 год на всех заводах было сделано 4164 танка. Последние 55 машин завод № 37 сдавал уже в начале 1943 года (по февраль). Всего с 1941 года выпустили «по сборке» 5839 Т-60, армия приняла «по бою» 5796 машин. Пушек ТНШ-20 для них произвели с большим запасом: в 1942 году — 8506, в 1943 году — еще 200.

Попытки модернизации
В ходе серийного производства Т-60 неоднократно делались попытки улучшить характеристики танка - все прекрасно понимали, что его боевая ценность весьма невысока. Так, еще в августе 1941 года конструкторское бюро завода № 92 в Горьком по своей инициативе приступило к проектированию пушки ЗИС-19, предназначенной для вооружения танка Т-60.
Она представляла собой 37-мм орудие со стволом в 66,7 калибра, начальной скоростью снаряда 915 м/с и баллистикой 37-мм зенитки образца 1939 года. Боеприпасы использовались те же, что и в зенитке. В октябре здесь же начали разработку варианта ЗИС-19БМ - 45-мм орудие в 46 калибров с начальной скоростью 757 м/с, представлявшее модернизацию 45-мм орудия 20-К.
В декабре 1941 года завод № 92 получил в свое распоряжение танк Т-60. В кратчайшие сроки - с 20 декабря 1941-го по 13 января 1942 года - завод № 92 разработал окончательные чертежи установки, и всего за неделю - с 12 по 19 января - ЗИС-19 изготовили в металле и смонтировали в башне Т-60.

После доработки орудия в апреле - мае 1942 года прошли сравнительные полигонные испытания второго варианта ЗИС-19 в Т-60 и 45-мм танковой пушки образца 1938 года в серийном танке Т-70. По результатам (из ЗИС-19 сделали 826 выстрелов) отмечалось, что кучность боя орудия на дистанции 2000 метров неудовлетворительная, на 1000 и 500 м лучше табличной для 37-мм зенитного орудия (ЗИС-19 имела баллистику 37-мм пушки образца 1939 года). Была получена неплохая скорострельность - до 10 выстрелов в минуту без исправления наводки и 6-7 выстрелов с корректировкой. Вместе с тем у ЗИС-19 выявилась низкая живучесть ствола, а также ряд недостатков в работе ударного механизма и накатника. Кроме того, вести огонь из ЗИС-19, смонтированной в Т-60, было крайне затруднительно из-за тесноты башни и неудачного размещения механизмов наводки. В заключении отмечалось, что ЗИС-19 не выдержала испытаний, и рекомендовалось заводу № 92 устранить выявленные дефекты. После этого предлагалось провести испытание орудия в башне Т-70, где она будет иметь «несравнимое преимущество перед 45-мм танковой пушкой обр. 1938 г. в удобстве боевого обслуживания, скорострельности, запасе боевого комплекта и в экономичности изготовления». Но дальнейшие работы по ЗИС-19 прекратили.

Были попытки усилить вооружение «шестидесятки» и на других заводах. Например, на Горьковском автозаводе изготовили танк Т-60 с установкой 45-мм пушки в новой башне, но на старом погоне. В конце 1941 года макетный образец изготовили и испытали стрельбой, после чего была заказана аналогичная машина из броневой стали. Однако в связи с работами по Т-70 дальнейшие работе по установки в Т-60 45-мм орудия на ГАЗе прекратили.
В связи с введением в серию экранированных корпусов и корпусов с утолщенной броней (20-35 мм) возросла масса танков Т-60, что привело к ухудшению динамических характеристик машины.

26 мая 1942 года главный инженер завода № 37 Мартиросов докладывал наркому танковой промышленности В. Малышеву о том, что испытания танков Т-60 с двигателями ЗИС-16 мощностью 85 л.с. и ЗИС-5 в 73 л.с. проведены.
По результатам лучшие результаты показала машина с ЗИС-16, вместе с тем в качестве временной меры, до получения ЗИС-16, признавалась возможной установка на Т-60 мотора ЗИС-5.

Одновременно с испытанием двигателей ЗИС конструкторское бюро завода № 37 в кратчайшие сроки разработало проект нового танка, получившего обозначение Т-45. Машина, выполненная на основе Т-60, предлагалась в качестве альтернативы Т-70 завода ГАЗ. Однако дальнейшие работы по танку Т-45 прекратили - по заверению конструкторов ГАЗа, они в это время заканчивали проектирование варианта Т-70 с двухместной башней, которому военные отдавали предпочтение.

Следует упомянуть о реактивных установках М-8, изготовляемых на базе танков Т-30 и Т-60. Первую такую машину изготовил завод «Компрессор» в августе 1941 года, после чего начался их мелкосерийный выпуск. В 1941 году для этих целей передали 7 Т-30 и 137 Т-60, а в 1942 году - еще 35. Эти машины сводились в состав отдельных гвардейских минометных дивизионов, а в 1942 году включались в состав новоформируемых танковых корпусов.

Для значительного увеличения огневой мощи Т-60, в частности, повышения бронепробиваемости его наиболее массовых снарядов (дефицитные подкалиберные применялись редко и были эффективны только на близких дистанциях) возникла мысль оборудовать танк 23-мм авиапушкой ВЯ с дульной энергией в 2,52 раза большей, чем у ТНШ-20. Масса секундного залпа при этом возрастала до 2 кг/с. В ассортименте выстрелов имелись и осколочные снаряды. Пушка ВЯ надежно поражала среднебронированные цели на большей дистанции, чем ТНШ-20.
На базе крыльевых и турельных вариантов пушки ВЯ завод № 2 в III квартале 1942 года выпустил 16 танковых 23-мм автоматических пушек, доработанных им совместно с ОКБ-16 для установки на Т-60. Одновременно с целью уменьшения непроизводительного расхода боеприпасов в конструкцию был введен разобщитель для возможности вести одиночную стрельбу в режиме самовзвода. Использование более мощной и надежной, чем ТНШ-20, пушки ВЯ, вероятно, дало бы положительный результат, однако свидетельств ее установки на танк Т-60 пока не найдено.
Для защиты от бутылок с горючей смесью, которые немцы начали широко применять с зимы 1942 года, было предложено закрывать корпус танка Т-60 двойной сеткой «Дэви», служащей своеобразным экраном. Испытания такой защиты под Чкаловом (Оренбург) в конце февраля 1942 года дали хорошие результаты. Ввиду технических трудностей оборудования танка сеткой «Дэви» во фронтовых условиях она практически не применялась.

Танк Т-60 оказался отличной базой для проведения различных экспериментальных работ и создания на его основе новых боевых модификаций. Для противовоздушной обороны танковых соединений и объектов, а также штабов требовалась бронированная зенитно-пулеметная установка, подвижность которой не уступала бы танкам. Поэтому в самом конце 1942 года на Горьковском автозаводе по собственной инициативе был построен танк 063 или Т- 60-3 (3 — модификация, а не з — зенитный) со спаренной установкой двух зенитных пулеметов ДШК в открытой башне увеличенных размеров. Поскольку на заводе не смогли выполнить зубчатый венец погона башни с нужной для зенитной стрельбы точностью, танк на вооружение не приняли, хотя необходимость в подобном изделии оставалась очень острой и для него можно было бы использовать часть освободившегося парка танков Т-60. К тому же с развертыванием контрнаступлений в 1943 году он мог принести ощутимую пользу в городских боях.
На опытном танке ГАЗа Т-95, также изготовленном на базе «шестидесятки», опробовали другой вариант установки такого же зенитного вооружения и прицелов, но и эта машина по ряду причин не выпускалась. Аналогичную работу проводил завод № 37, построив в июле 1942 года по заданию Главного артиллерийского управления зенитную 37-мм автоматическую установку ЗСУ-37 на базе Т-60. Из-за недостаточной жесткости корпуса и опоры поворотной платформы она также оказалась неудачной и не была принята на вооружение. Не дала ожидаемых результатов попытка создания открытой самоходной артиллерийской установки с 45-мм противотанковой пушкой М-42. На заводе № 38 спроектировали и к лету 1944 года построили 76-мм открытую артиллерийскую общевойсковую самоходную установку ОСУ-76 — по идее предельно легкую и дешевую САУ непосредственной поддержки пехоты. На ней использовали дивизионное орудие ЗИС-З образца 1942 года, а от танка Т-60 — трансмиссию и ходовую часть (с задней ведущей звездочкой). Дефицит 6-цилиндровых двигателей вызвал установку на ней старого 4-цилиндрового ГАЗ-М, что предопределило низкие удельную мощность и соответственно плохую подвижность машины.
Для снижения веса пушка прикрывалась только спереди и частично по бокам противопульной броней толщиной всего 6 мм.
Установка оказалась неустойчивой при выстреле — сказывались большая высота линии огня при короткой базе четырех опорных катков, хотя по опыту СУ-76М было известно, что для этой пушки требовалось шесть катков, малая масса машины — 4,2 т и несимметричное относительно оси положение орудия. Производство ОСУ-76 планировалось в 1944 году (план на III квартал — 129 машин) на ленинградском заводе № 7 совместно с заводом № 38 — поставщиком агрегатов ходовой части и трансмиссии. Однако из-за низких боевых качеств принята она не была, а в 1944 году, когда в войсках уже имелись более удачные установки СУ-76М, и не нужна. Тем не менее в авиадесантном варианте установка ОСУ-76 представляла определенный интерес как самая легкая для калибра 76 мм, а ее недостаточные устойчивость и кучность при стрельбе в таком предельно простом исполнении были терпимы.

Надо признать, что на базе танка Т-60 полноценной САУ калибром свыше 45 мм так и не получилось. В феврале 1942 года некий Машнев предложил курьезный — иначе не скажешь — проект двухместной «бронированной танкетки-мотоциклетки» с броней 15 мм, двумя пулеметами ДТ, двумя мотоциклетными моторами, с подвеской и опорными катками от Т-60. Его отклонили как не выдерживающий никакой критики.
Для повышения в целом неплохой проходимости танка Т-60 по снегу на ГАЗе задумали предельно снизить удельное давление на поверхность и сделать его более равномерным. Для этого зимой 1942 года под руководством H.A. Астрова с участием В.К. Рубцова и С.С. Строева на одном из образцов поставили на борт 8 опорных катков малого диаметра от электрокара, попарно связанных жесткими балансирами с рычагами четырех тележек подвески. Применили новую гусеницу с максимально уширенными траками удвоенного от нормального шага. Результат оказался хорошим — проходимость по снегу резко улучшилась, однако возросли механические потери и вибрации, а мощности двигателя не хватало для уверенного движения. Самую высокую проходимость по снегу любой глубины плотности показал опытный Т-60 с лыжно-гусеничным движителем системы С.С. Неждановского, также построенный зимой 1942 года.
Пробовали на Т-60 и снегоходный движитель с опорными полозьями вместо опорных катков, что давало бы идеальную эпюру нагружения гусениц. Машина тоже ходила хорошо, но с большими потерями на самопередвижение — недоставало мощности двигателя.

Для переброски легких танков в составе десантов в тыл врага, а также для снабжения ими крупных партизанских отрядов конструктор легкой авиации
О.К.Антонов предложил осенью 1941 года построить упрощенный буксируемый планер разового применения, в качестве фюзеляжа которого использовался бы корпус танка Т-60, а его ходовая часть — в качестве взлетно-посадочного устройства. Предполагалось, что такой комбинированный планер может буксироваться четырехмоторным бомбардировщиком ТБ-3 или самолетом ДБ-ЗФ до пункта назначения, а после расцепления производить посадку на площадку ограниченных размеров, сбрасывать крылья с хвостовым оперением и с ходу идти в бой.
Задание на подобный летательный аппарат, которому не было аналогов в истории, О.К.Антонов, поддержанный начальником НТК ГБТУ генералом С.А.Афониным, получил в конце 1941 года. Машину спроектировали всего за две недели и к лету 1942 года построили на планерном заводе в Тюмени. Она получила название КТ («Крылья танка»), а также обозначалась индексами А-Т, АТ-1 или планер А-40.
Крылья с размахом 18 м и двухбалочное хвостовое оперение были выполнены по бипланной схеме для уменьшения размеров планера —длина его составляла всего 12,06 м. Тросовое управление подвели к месту механика-водителя танка, дополнительно оборудовав его зеркалами бокового и заднего обзоров. Саму машину предельно облегчили (до массы 5800 кг), сняв вооружение, боекомплект, фары, крылья и слив почти все топливо. Полетная масса танка-планера составила 7804 кг, удельная нагрузка на крыло — всего 91 кг/м 2 .
Испытательный полет осенью 1942 года на буксире у ТБ-3 (планерист, он же механик — летчик-испытатель С.Н. Анохин) показал, что идея летающего легкого танка целесообразна и вполне осуществима. Однако ввиду большого аэродинамического сопротивления планера КТ, еще не имевшего обтекателей, буксировка потребовала использования максимальной мощности уже порядком изношенных двигателей ТБ-3, которые стали греться — планер пришлось в аварийном порядке отцепить. На удивление он нормально спланировал и удачно сел на кочковатом поле в районе Раменского аэродрома, вызвав панику среди зенитчиков и непредупрежденной команды батальона аэродромного обслуживания. Сбросив крылья, Т-60 своим ходом благополучно вернулся на базу в Монино. Из-за отсутствия других подходящих для данной цели бомбардировщиков, лучшим из которых был бы Пе-8, эта интересная работа не имела дальнейшего продолжения.

Боевое применение
Свое боевое крещение танки Т-60 получили в конце сентября 1941 года, когда в составе 10-й танковой бригады вели тяжелые бои на Полтавщине. В массовых же количествах их использовали в битве за Москву. Они имелись почти во всех танковых бригадах и многих отдельных танковых батальонах. В параде на Красной площади 7 ноября 1941 года участвовало 48 Т-60, взятых из резерва. После парада все они ушли на фронт. Это были танки московского производства, горьковские Т-60 впервые вступили в бой под Москвой только 13 декабря. Роль «шестидесяток» в Московской битве оказалась велика, поскольку выпуск средних и тяжелых танков в октябре — ноябре 1941 года упал до минимального уровня за всю Великую Отечественную войну, ведь почти все танковые заводы были «на колесах», в пути на Восток.
На Ленинградский фронт Т-60 начали поступать весной 1942-го, когда для формирования 61-й танковой бригады Ставка выделила 60 машин с экипажами.
Небезынтересна история их доставки в осажденный город. Танки решили перевозить на баржах с углем. Это было неплохо с точки зрения маскировки. Баржи доставляли в Ленинград топливо, примелькались противнику, и не каждый раз за ними велась активная охота. К тому же уголь как балласт обеспечивал речным посудинам необходимую остойчивость.
Грузили боевые машины с пирса выше Волховской гидроэлектростанции. На уголь укладывали бревенчатые настилы, на них размещались танки, и баржи отчаливали от берега. Вражеской авиации так и не удалось обнаружить перемещение нашей воинской части.
Боевое крещение 61-й танковой бригады пришлось на 12 января 1943 года — первый день операции по прорыву блокады Ленинграда. Причем бригада, как и 86-й и 118-й танковые батальоны, также имевшие на вооружении легкие танки, действовала в первом эшелоне 67-й армии и форсировала Неву по льду. Части, оснащенные средними и тяжелыми танками, ввели в бой только на второй день наступления, после того как был захвачен плацдарм глубиной 2 — 3 км, а саперы усилили лед.
Особое мужество, героизм и находчивость в ходе наступления проявил экипаж Т-60, в котором находился командир роты 61-й танковой бригады лейтенант Д.И.Осатюк, а механиком-водителем был старшина И.М.Макаренков. Вот как описывается этот эпизод в сборнике «Танкисты в сражении за Ленинград»: «Вырвавшись вперед, на рассвете 18 января у Рабочего поселка № 5, они заметили три танка. Волховцы хотели выскочить из машины, бежать навстречу, но... увидели, что это гитлеровские танки идут в контратаку. Что делать? Начинать поединок с врагом на своей малютке, имеющей 20-мм пушку, — бессмысленно... Решение созрело мгновенно! Командир танка подал команду механику-водителю: «Отходи к той роще, на опушке которой заняли огневые позиции наши орудия!»

Танк, маневрируя, делая неожиданные и резкие повороты, ускользал от огня гитлеровских танков. А Осатюк вел по ним огонь, пытался ослепить, оглушить врага. Дуэль продолжалась несколько минут. Были моменты, когда казалось, что вот-вот бронированные чудовища настигнут, навалятся и раздавят. Когда до рощи оставалось около 200 метров, машина Осатюка резко повернула налево.Головной гитлеровский танк также развернулся, но попал под огонь наших орудий и запылал. Затем был подбит и второй танк, а третий покинул поле боя.
«Теперь, Ванюша, вперед!» — приказал командир водителю. Догнав свою роту, они увидели интересную картину — танкисты загнали пехоту противника в огромный котлован. Гитлеровцы упорно сопротивлялись, забрасывали наши танки гранатами. Было ясно, что медлить нельзя: фашисты успеют окопаться. Осатюк приказывает Макаренкову накатать след к обрыву, проложить колею. Затем танк, набирая скорость, устремился к котловану, пролетел в воздухе и врезался в фашистов.
«Молодец! — крикнул лейтенант. — Теперь действуй!» Машина на большой скорости понеслась по дну котлована, уничтожая гитлеровцев огнем и гусеницами. Сделав несколько кругов, танк сбавил ход, вышел на середину котлована и остановился. Все было кончено. Подошли свои...»

Этот боевой эпизод прекрасно иллюстрирует старую танкистскую истину — непоражаемость танка пропорциональна квадрату его скорости.
Впрочем, принимались меры по усилению броневой защиты танка. По предложению ижорского броневого НИИ-48, переданного с началом войны из Наркомата судостроительной промышленности в танкостроение, были разработаны и реализованы на многих машинах несколько вариантов установки дополнительных бронеэкранов толщиной до 10 мм на переднюю часть корпуса и на башню танка Т-60.

Что же касается 61-й танковой бригады, то ее танки первыми соединились с войсками Волховского фронта. За отличные боевые действия ее преобразовали в 30-ю гвардейскую. Лейтенанту Д.И.Осатюку и механику-водителю старшине И.М.Макаренкову присвоили звание Героя Советского Союза.
Воевали Т-60 и на Южном фронте, особенно весной 1942 года в Крыму, участвовали в Харьковской операции, в обороне Сталинграда и в контрнаступлении Сталинградского и Юго-Западного фронтов зимой 1942/43 года. Немцы называли Т-60 «неистребимой саранчой» и вынуждены были с ними считаться.
Т-60 составляли значительную часть боевых машин 1-го танкового корпуса (командир — генерал-майор М.Е.Катуков), совместно с другими соединениями Брянского фронта отражавшего немецкое наступление на Воронежском направлении летом 1942 года. В ходе боевых действий корпус Катукова, составивший единую боевую группу с 16-м танковым корпусом, попал в тяжелое положение. Вот как описывает эту ситуацию и действия танков Т-60 сам М.Е.Катуков:
«Гитлеровцы, ведя непрерывные атаки, стремились нащупать наиболее уязвимые места в боевых порядках групп. Наконец им удалось это сделать. На участке, где у нас было мало огневых средств, фашистская пехота прорвалась через передний край и вклинилась в нашу оборону. Положение создалось угрожающее. Пробив брешь, гитлеровцы продолжали углублять прорыв, с тем чтобы разобщить войска группы и выйти им в тыл.
Нужно также учесть, что в этот момент враг наседал по всей линии фронта, а значит, и все наличные силы нашей группы — танки и пехота — были полностью задействованы. В моем резерве находились два легких танка Т- 60. Но эти боевые машины-«малютки» и танками-то можно было назвать лишь условно. Вооружены они были 20-мм пушками ШВАК.
Читатель, вероятно, представляет себе, что такое двенадцатый калибр охотничьего дробового ружья. Так вот у пушек, состоящих на вооружении Т-60, калибр тот же самый. Для борьбы против немецких танков Т-60 не годились. Но против живой силы врага «малютки» действовали превосходно и не раз своим автоматическим огнем наносили громадный урон фашистской пехоте. Так было и под Мценском, и под Москвой.
И теперь в роковой час немецкого прорыва выручили нас танки-«малютки». Когда фашистская пехота вклинилась в нашу оборону на полкилометра, если не больше, я бросил в бой последний резерв.
К счастью, рожь в ту пору поднялась чуть ли не в рост человека, и это помогло «малюткам», укрываясь во ржи, выйти в тыл гитлеровцам, просочившимся в наши боевые порядки. Т-60 с короткого расстояния шквальным огнем обрушились на немецкую пехоту. Прошло несколько минут, и цепи наступающих фашистов были отброшены».

В ожесточенных боях на подступах к Сталинграду в сентябре 1942 года принимала участие и 91-я танковая бригада, один батальон которой имел на вооружении танки Т-60. При этом маленькие машины носили такие впечатляющие названия, как “Грозный", “Орел", “Смелый”.
Сталинградская битва и прорыв блокады Ленинграда стали апогеем боевой карьеры «шестидесяток». Уже с конца 1942 года боевое применение Т-60 на переднем крае стало заканчиваться, а производство сворачиваться. Они честно и самоотверженно выполнили свою задачу, в определенной степени закрыв брешь, вызванную острой нехваткой средних танков, однако противостоять возросшим средствам противотанковой обороны немцев уже не могли.
Справедливости ради надо признать, что танкисты не особенно любили эти сравнительно легкобронированные и слабовооруженные (для 1942 года) машины с пожароопасными бензиновыми двигателями, называя их БМ-2 — «братская могила на двоих».
Последней крупной операцией, в которой они использовались, стало снятие блокады Ленинграда в январе 1944 года. Так, в числе 88 танков 1 -й танковой бригады Ленинградского фронта находился 21 танк Т-60, в 220-й танковой бригаде их было 18, а в 124-м танковом полку Волховского фронта к началу операции 16 января 1944 года имелось в наличии лишь 10 боевых машин: два Т-34, два Т-70, пять Т-60 и даже один Т-40!

В последующем сохранялось применение Т-60 как машин сопровождения войск на марше, охранения и связи, для разведки боем, борьбы с десантами, в качестве арттягачей для буксировки противотанковых пушек ЗИС-2 и дивизионных ЗИС-З, как командирских и учебных танков.
В таком виде Т-60 использовались в действующей армии до конца Отечественной войны, а как арттягачи — еще и в войне с Японией.

Танки Т-60, кроме Красной Армии, встречались только в Войске Польском (3 единицы в 1945 году). К сожалению, немало машин оказалось «в плену». Немцы чаще всего применяли их как быстроходные бронированные тягачи для противотанковой артиллерии, иногда без башен.
Некоторое количество захваченных Т-60 они передали своему союзнику — Румынии. Там на их базе построили партию вполне удачных самоходных артиллерийских установок ТАКАМ с советской 76,2-мм пушкой Ф-22, размещенной в открытой рубке. Бронекорпус и ходовая часть нареканий не вызывали и были оставлены без изменений, за исключением увеличения жесткости подвески. Есть сведения о постройке румынами еще двух типов закрытых артиллерийских установок, в том числе со 105-мм гаубицей, на шасси танка Т-60.

По окончании войны уцелевшие Т-60 быстро списали. Сохранились всего один полноценный экземпляр в Музее бронетанковой техники в Кубинке и натурная копия (только внешняя), изготовленная в конце 60-х годов, в музее Выксунского завода ДРО.
В Музее обороны Ленинграда с марта 1947 года экспонировался танк Т-60 № 164 из состава Ленфронта, на котором лейтенант Д.И.Осатюк, о котором рассказывалось выше, при прорыве блокады в январе 1943 года одним из первых пробился на Большую землю.
Впоследствии при ликвидации музея в 50-е годы танк № 164 бесследно исчез. Один «шестидесятый» в хорошем состоянии, но без пушки ШВАК хранится в танковом музее в г.Парола (Финляндия). Наверное, единственный танк-памятник Т-60 находится в п.Глубокий Ростовской области.

Меньше других эта машина была запечатлена на кинопленке — снимали ее на фронте не часто. Редким документом стали кадры вступления подразделения Т-60 в освобожденный Волоколамск в декабре 1941 года (операторы Г.М.Бобров и Р.Л.Кармен). Однако учебные Т-60 нередко «играли» немецкие танки в художественных фильмах, созданных в годы войны: например, «Два бойца» и «Она защищает Родину» (оба — 1943 год). На экране хорошо видны быстроходность и маневренность машины, ее малые размеры, тонкая длинноствольная пушка. Такой она всем и запомнилась...

Источники

• Максим Коломиец Танки-«смертники» Великой Отечественной Т-30, Т-60, Т-70
• Бронеколлекция Е.И.Прочко Легкие танки Т-40 и Т-60 №4(13) «1997г.
• Барятинский М. - Легкие танки Второй мировой - 2007 г.