Интервью с Машей Федоровой, главным редактором российского Vogue. Новое поколение: дочь главреда Glamour Маши Федоровой Вероника о разводе родителей, первой работе и любви Маша федорова главный редактор glamour

Иляна Эрднеева родилась в столице Республики Калмыкия, городе Элиста. Окончила факультет журналистики МГУ, но еще во время учебы Иляна начала работать на сайте glamour.ru. Получив диплом, стала редактором отдела моды, через год - старшим редактором отдела. Вскоре ей поручили возглавить специальный проект Glamour Style Book. Раз в полгода в рамках проекта выходил большой номер журнала, посвященный главным трендам сезона. Таким образом, в последние пару лет Иляна занимала должности старшего редактора отдела моды журнала и шеф-редактора издания Glamour Style Book.

На сайте издательского дома Condé Nast, которому принадлежит Glamour, о произошедшем назначении высказалось руководство российских подразделений. Маша Федорова, главный редактор Vogue, сказала:

Иляна - редактор, педантичный в вопросах стиля. Ее острый ум, образованность, знание современной культуры и истории, страсть к моде, театру и музыке всегда помогали мне в выборе героев и тем для журнала. Glamour во многом сформировал ее вкус. Начав читать его с детства, она поступила на филфак и хотела работать именно в нашей редакции. Я верю, что с приходом Иляны мы увидим и новое поколение читателей и приятно удивим тех, кто с Glamour уже более 14 лет

Анита Гиговская, президент Condé Nast Россия выразила свои впечатления о новом редакторе:

Иляна Эрднеева - молодой энергичный редактор, знает и читает Glamour с ранней юности и прекрасно понимает интересы аудитории миллениалов. Под менторством Маши Иляна быстро выросла профессионально, и ее свежий взгляд пойдет журналу очень на пользу. Здорово, что мы растим таланты внутри своей команды.

Издательский дом Condé Nast издает 143 журнала в 30 странах мира, в том числе такие известные в мире моды "глянцы", как Glamour, Vogue, GQ, Vanity Fair, Allure, Wired. Также Condé Nast ведет более 130 сайтов. Есть у компании и подразделение Condé Nast Entertainment (CNÉ), которое занимается производством и распространением художественных фильмов и оригинального цифрового видеоконтента.

«Умные люди глянец не читают, они его издают», - именно такая фраза в 2007 году прозвучала в фильме Андрея Кончаловского «Глянец» . Но сейчас, в 2014, «гламур по-русски» дает знать о себе все реже, а «умные люди», издающие глянец, продолжают издавать его, но для людей не менее умных. И в российской fashion-индустрии с сентября 1998 года (дата запуска Vogue Россия) по сей день бал правит женщина, чье имя стало нарицательным. Бывший главный редактор русского Vogue , ныне возглавляющая Interview Россия , Алена Долецкая сегодня празднует день рождения. сайт поздравляет идеолога «нашей» версии самого авторитетного модного издания и вспоминает 7 главных редакторов русского глянца, которых необходимо знать в лицо.

Алена Долецкая

Виктория Давыдова

Вика Давыдова начинала свою карьеру в журнале Vogue вместе с Долецкой . Спустя год после запуска издания Давыдова заняла в отечественном Vogue должность beauty-редактора и стала одним из тех ценных кадров, без которых, собственно, Долецкой не удалось бы сделать из русского Vogue авторитетное модное издание.

5 лет спустя в 2004 году Виктории предложили должность главного редактора Glamour , которое она охотно приняла. Так же, как и Долецкая, она сделала запуск русской версии модного журнала триумфальным событием. На то, чтобы журнал достиг рекордного на тот момент тиража в 800 тысяч экземпляров и стал самым продаваемым глянцевым журналом в России, Давыдовой потребовалось всего ничего - полгода. В сентябре 2008 года Вика возглавила Tatler , оставаясь при этом редактором-консультантом в Glamour . Но уже в июле 2010 года Давыдова вернулась туда, где начинала свою fashion-карьеру - в издание Vogue . На этот раз в качестве главного редактора.

«Виктория Давыдова - блестящий профессионал, способный сделать любой журнал. Она удивительно работоспособна, обладает четким системным мышлением, целеустремленностью и способностью добиваться от своей команды максимального результата, - говорила о замене Долецкой в лице Давыдовой ныне бывший президент Conde Nast Россия Карина Добротворская . - Она идеально понимает читателя, для которого работает, владеет всеми законами глянцевой журналистики, мгновенно улавливает модные и журналистские тенденции. Я не сомневаюсь, что Виктория сделает прекрасный Vogue - свежий, современный, яркий, острый и элегантный».

Давыдова развернула Vogue в сторону русского рынка, изменив внешний вид и контент издания. Она уделила больше внимания интересам русских читательниц и стала меньше ориентироваться на запад.

Мария Федорова

«Я бы отнесла InStyle к разряду скорее lifestyle журналов, чем чисто fashion-изданий, поскольку мы не столько про моду, сколько про вещи, которые, да, могут быть очень хороши сами по себе и быть в моде, но которые надо уметь правильно выбрать - в зависимости от типа фигуры, возраста, настроения, времени дня и года, - рассказывала о своем детище Гуарускайте еще перед выходом первого номера журнала. - InStyle не публикует обзорные статьи о тех или иных тенденциях в моде, длинные интервью с дизайнерами. С этим отлично справляются другие журналы. Мы про то, что и как носить в этом сезоне, как краситься, какие делать прически, как принимать гостей, в какие места ходить, куда ездить отдыхать. Одним словом, увлекательный путеводитель по тому, как свою жизнь сделать красочнее, изящнее и удобнее. При этом InStyle не поучает, а, показывая море примеров, помогает сделать выбор. Очень корректный и беспроигрышный, с коммерческой точки зрения, подход к аудитории».

InStyle каждый год устраивает различные мероприятия. К примеру, вечеринку Beauty Bar , где ведущие beauty-марки представляют гостям новые косметические продукты и процедуры, проводят лекции и мастер-классы, мероприятие Celebrity Suite , где стилисты журнала InStyle готовят актрис к выходу на красную дорожку ММКФ , модное дефиле The Show . На всех мероприятиях журнала, а также на других важных тусовках, всегда появляется и глава журнала Юрате Гураускайте .

Смотрите другие фотографии:

Интервью:
Маша Федорова ,
главный редактор российского Vogue

интервью:
юлия выдолоб

«Новый главный редактор, новый журнал и модный сезон» - баннер на сайте российского Vogue звучит решительно. Перемены в издательстве Condé Nast и правда большие: в феврале у российского Vogue (и как следствие - у Glamour) сменился главный редактор. Виктория Давыдова, руководившая Vogue с 2010 года (именно она сменила на посту Алену Долецкую) покинула издательский дом - слухи об этом ходили давно, и новость уже мало кого удивила. На важную должность заступила Маша Федорова - экс-главред Glamour и один из самых живых, веселых и медийных редакторов в российской индустрии моды. The Blueprint расспросил Машу о том, какие перемены ждут журнал, чем отличается работа в Glamour и Vogue, как меняется и с кем сейчас конкурирует глянец и чего, по ее мнению, не хватает сейчас журналу Vogue.

Больше стало работы?

Работы стало больше. Ценности немного другие, fashion attitude другой. В Glamour я больше исходила из образа жизни, который я веду, но с оглядкой на реальную жизнь, на то, что может быть интересно реальным людям. Для меня было принципиально важно, чтобы в Glamour была жизнь кроме моды. Несмотря на то, что Glamour - это главный массовый модный журнал, мне казалось важным донести, что мода - это часть жизни. Приятная, интересная, важная, увлекательная. Веселая.

Разве для кого-то она не часть жизни? Мы все носим одежду.

Я знаю много людей, для которых одеться в соответствии с обстоятельствами и кодами, которые есть в обществе, - это проблема. Они гораздо лучше себя чувствуют в чем-то попроще, но вынуждены соответствовать ситуации. И для них все это превращается в ад, они не знают, куда идти и что им надо. Поэтому, конечно же, мы были проводником в этом мире реальной одежды и реальных образов. Но я всегда считала важным насытить этот журнал чем-то другим, для меня это было самое ценное. Поэтому там всегда было social, культура, отношения, секс. Секса чуть меньше.

Почему?

Потому что я попала в такой период. Все журналы, которые раньше произносили слово «секс», теперь не должны бы этого делать. Это тоже палка о двух концах: сейчас загоним секс во что-то необсуждаемое и опять вернемся в Средние века, упремся в лицемерие. Все прилично, с одной стороны, и абсолютно непристойно - с другой. Сейчас с этим сложно. Может, и хорошо, что я ушла делать что-то другое.

Что принципиально иначе в Vogue?

Это в первую очередь мода, мода как прикладное искусство. Хотя, мне кажется, мы стали больше уделять внимание другой части моды - не прикладной. И я дико рада, что сейчас такой подъем. И фильм «Дрис», который мы недавно посмотрели, и «Вивьен Вествуд». Гораздо более широкой публике покажут «Серые сады» (культовый в среде профессионалов моды документальный фильм 1975 года будет представлен на Beat Film Festival. - Прим. ред.). В целом все меняется. Раньше можно было говорить о том, что Vogue - главный и единственный, и его подпирают пара журналов, которые метят на его место. Сейчас понятно, что мы конкурируем не между собой, а с интернетом, потому что там есть все. И большинство наших читателей уже продвинутые и могут сами все выбрать - ну или они так думают. Поэтому мы уже давно перестали быть информационным вестником про моду и стали больше аналитическим, стилистическим альманахом. Опять же люди уже не могут доверять всем. Они живут как в Telegram, где ты сам себе делаешь набор того, что ты читаешь. В данном случае ты не выбираешь по выносу, с какого слова начинается сегодня Telegram. Ты уже выбрал канал и читаешь все, что тебе там дают.

То есть это, по сути, бренд, к которому человек лоялен?

Да, но в какой-то момент бренд может надоесть, и человек с таким же рвением может убежать. Это же как мода, все быстро. Пришел новый дизайнер в Dior - все бросились в Dior. А кто-то Dior бросил и ушел за Демной. Или обратно к Карлу.

Как сделать, чтобы не убежали?

Сейчас два стресса в моей жизни. Стресс по поводу ожиданий. И второй - груз ответственности. Ожидания, понятное дело, у всех разные, и я все равно не могу соответствовать им всем. Я могу сделать честный продукт, потому что я знаю, что я и моя команда делаем его искренне. Но это все равно люди и человеческий фактор. Это не просто умения, это еще и вкус, мнение каждого по отдельности. Было бы, наверное, проще взять какого-то человека извне, который бы пришел и сказал, что он все знает и сейчас все будет. То есть человек, с мнением которого у вас не будет возможности поспорить. А я люблю, когда со мной спорят, я сама люблю спорить. Я так воспитана.

Есть вещи, о которых я говорю, что не хочу так, борюсь с ними. Но я не радикал. Вот если я вычислю источник определенных мыслей или стилистических течений, если я вдруг пойму, что от этого человека исходит то, от чего я хочу избавиться, что я сделаю дальше с этим человеком: я его должна уволить или перевоспитать? Я, конечно, за перевоспитание. Или за диалог. Убедите меня.

А что это может быть, например?

Мне кажется, моя редакция уже понимает, на что я реагирую, но все равно есть вещи, которые пока я не могу сдвинуть. Я знаю про эту редакцию, что они привыкли делать, как им говорят. А сейчас я им даю свободу, я пришла со словами, что моя дверь всегда открыта. Я очень не люблю разговаривать за закрытыми дверьми. Я говорю им приходить со своими идеями, я очень хочу их услышать. Там же работают модные, классные, молодые. Я там не только для того, чтобы приходить и говорить, что меня ночью осенило, я хочу так. Я, безусловно, имею на это право и имею гораздо больше опыта, чем они. Но я там и для того, чтобы помочь им реализовать себя, эти идеи. Мне немного странно, что этого происходит, на мой взгляд, мало.

Если вернуться к интернету - насколько журналу важно сейчас быть первым?

В журнале Glamour нужно было попасть в информационную волну и поле, и твоя внутренняя профессиональная честь и гордость - сделать это первыми, лучше, чем другие. В Vogue мы априори должны быть первыми. Здесь других вариантов нет. Но эта аксиома обрастает объективными сложностями. Потому что есть ли смысл делать материал про новое кино, которое увидят для начала сто человек на эксклюзивной премьере? А все остальные сотни тысяч, которые тоже читают Vogue, увидят это кино через два-три месяца. Норма это или нет - я все время задаю себе этот вопрос. Нужна мне шуба из осенне-зимней коллекции в июньском, июльском номере, когда все, о чем я мечтаю, - это оказаться на пляже? Но мы должны быть первыми. Если все об этом пишут в сентябре, значит, мы обязаны об этом написать как минимум в августе, а то и в июле. Для меня это адская ломка.

Обидно бывает, когда ты находишь человека, персонажа, новый бренд, что-то классное, а народ еще не готов, читает и не запоминает. А потом проходит год-два, этот человек начинает завоевывать стадионы или подписчиков, сейчас в них все меряется. Потом, когда человек взлетает и какой-то другой журнал его берет, все смотрят и говорят, что они первые. Нет, это мы были первыми, еще год назад! Мы вас готовили к тому, чтобы сейчас это воспринималось как вау.

Ты часто говоришь «нет»? От тебя вот этого холодка Vogue абсолютно не исходит.

Я учусь «высокой культуре отказа», как говорит Карина Добротворская (президент и редакционный директор Brand Development Condé Nast International. - Прим. ред.). Я просто понимаю, что мне самой надо абстрагироваться от многих вещей, чтобы смотреть на них со стороны. С холодным сердцем и с пониманием того, что у этого человека есть влияние на умы и сердца и он сделал что-то вау для моды, для общемировой культуры, а вот этот нет. Гораздо меньше здесь надо слушать сердце. Это звучит не очень, но мне кажется, что я дала дорогу некоторым молодым, которым, может быть, не дали шанс в другом месте. Я просто отнеслась к этим людям по-человечески. Увидела человека за брендом или за тряпками. И если бы сейчас они пришли сюда, я уже не имела бы права включать такую степень человечности. У меня просто и времени нет, и отсев острее.

И читатель совсем другой.

Я бы сказала, что у Vogue очень разный читатель. Это тоже надо иметь в виду. Мало людей, которые читают Vogue и могут себе позволить кутюр, высокое ювелирное искусство. Конечно, читательская аудитория гораздо шире, чем нам иногда представляется. Это и те, кто интересуется модой, кто хочет быть в курсе событий, и те, для кого это профессия. Их очень много, это и дизайнеры, и конструкторы одежды. Очень много студентов, студенток, для которых это такая сказка. То, что, мне кажется, мы немного упустили за последнее время. Мне хочется вернуть эту сказочность не с точки зрения недоступности и холодности, а с точки зрения того, чтобы люди захотели оказаться в этом мире. Чтоб им не сверху спускали, что можно, а что нет. Я воспитана на Vogue Грейс Коддингтон, Тони Гудман. Они делают такие сказки и такие истории, в которых хочется оказаться. Это как кино 3D и полное погружение, когда тебе хочется оказаться рядом с этими людьми, поиграть в их игры, поговорить с ними, послушать, что они скажут. Поэтому и хочется так одеться. Есть люди, которые мыслят рационально. Они выбирают для себя проводника. Вот Демна [Гвасалия] сделал так, значит, это модно. Vogue сказал, что так надо, значит, так надо. А есть люди, которыми движет эмоция. И я хочу эмоцию. Мне важна эмоциональная составляющая. Я считаю, что роскошные и богатые или не очень роскошные и богатые, но очень стильные люди улыбаются, ловят кайф - и в этом их сила. И они должны это показывать. Эмоциональная сторона ушла, мы заигрались в эту игру, в strike the pose.

Наша жизнь сейчас очень сложна: в ней и политика, и социальная повестка. Это было в Glamour, а в Vogue должно быть?

Наличие стразов у тебя в гардеробе не влияет на серое вещество, но оно, в свою очередь, влияет на здравый смысл и вкус. Моя задача - держать баланс между культурой и модой, между политикой и модой, социальными явлениями и модой. Опять же я возвращаюсь к тому, что моя авторитарность и авторитарность Vogue все равно зависит от многих частностей. Я не могу одна писать журнал, тогда это была бы книга. Есть несколько авторов, которые свои книги теперь пишут. Но в основном пишут их, когда уходят из Condé Nast. Я пока тут поработаю.

Мои социальные сети - это отражение жизни, а моя жизнь действительно переплетена с работой очень плотно. Сейчас в Нью-Йорке друг и контрибьютор журнала Vogue мне рассказывал, как они с друзьями залипают в моем инстаграме и ржут, воспринимают какие-то вещи как перформанс, продуманный арт-ход. И он считает, будто я что-то делаю специально, по сценарию. А сценария нет. Кто-то меня сейчас обвиняет в этом, кто-то подстегивает к тому, чтобы быть поспокойнее, потише, меньше селфи. Я стараюсь, поэтому я оставила себе второй инстаграм, но у меня теперь не хватает на него времени. Иногда полдня не могу загрузить картинку, потому что мне надо к ней придумать текст, а времени нет. Как любому нормальному человеку, мне хотелось бы почаще уезжать на перезагрузку. Я страдаю от того, что у меня нет времени читать. Я маниакально покупаю книги, я люблю печатные книги ровно потому, что на странице в этот момент не всплывают окна и уведомления. Но я в какой-то момент поняла, что бороться с этим не надо, я просто ловлю кайф. Наверное, моя резистентность и стрессоустойчивость зиждется на том, что я очень искренний человек. Иногда мне это мешает. Я сейчас тренирую poker face и учусь держать дистанцию.

Я искренне считаю, что у нас с героями все хорошо. Мы ругаем то, что есть здесь, а все, что там, нам кажется прекрасным. У нас есть такое из-за железного занавеса, в котором мы спустя много лет, похоже, оказываемся и сегодня. Поверьте, если вы поедете туда не как турист на несколько дней и зависнете там, то поймете, что там примерно то же самое. Просто они с гораздо большим пиететом относятся к своим. В Glamour с этим было проще. В Vogue к героям требований больше. Человек должен быть интересным, классным в определенном смысле этого слова. Набор брендов должен быть, все равно мы оцениваем по одежке. Я вот сейчас сама с собой борюсь - у меня в [июньском] номере, по-моему, половина культуры, художники, писатели, Ксения Собчак с документальным фильмом. Я давно с ней познакомилась, снимала ее, когда она еще была в образе блондинки в шоколаде. Это меня, с одной стороны, напугало, а с другой стороны, я понимала, что мимо ее суперактивности пройти невозможно. Ее президентская кампания очень показательна. Многие мои друзья, которых я заставила послушать ее речи, досмотреть до конца, стали по-другому относиться. До этого они делали выводы о ней на основе выбора ухажера или платья. Так же нельзя. Люди увидели, как она себя ведет, формулирует мысли. Как то, что она сказала на Hello!, что наличие платья в блестках не атрофирует мозги. Ты имеешь право ходить не в тряпье, ты имеешь право выбирать не «интеллектуальных» Ann Demeulemeester или Rick Owens. Почему ты не можешь радоваться жизни, надевать красивые платья, украшать себя блестками, краситься, укладывать волосы и при этом быть вдумчивым человеком?

Тогда почему вы готовы принять Pussy Riot, бодипозитивизм, небритые подмышки, но не готовы принять гламурные платья? Это тоже несправедливо - вы начинаете шеймить в другую сторону. Если мы допускаем право всех на разный образ жизни и мыслей, мы не можем отказывать ей просто потому, что она была блондинкой в шоколаде. Мне кажется, все не без удовольствия смакуют исторические хроники становления нашего бизнеса или политики. Один торговал оружием, второй - телефонами на Митинском рынке, и все выросли кто в олигархов, кто в политиков, кто в бизнесменов. Вы выбираете, где можно закрыть глаза на прошлое. А тут она была в «Доме-2». Была, но вы же сами это все и смотрели. Ксения вообще одна из тех, кто заставил меня думать о diversity, о развитии человека и о принятии разных точек зрения. О перспективе, с другой стороны. Она заставила меня принять что-то в себе и окружающих. Удивительный человек, о котором я никогда не думала, что он может так влиять на мою жизнь. Ну вот и как можно поговорить на одну полосу с такими людьми?

{"width":1200,"column_width":90,"columns_n":12,"gutter":10,"line":40} false 767 1300 false true {"mode":"page","transition_type":"slide","transition_direction":"horizontal","transition_look":"belt","slides_form":{}} {"css":".editor {font-family: tautz; font-size: 16px; font-weight: 400; line-height: 21px;}"}

Герой новой недели - Иляна Эрднеева , Главный редактор журнала GLAMOUR.

Как начинается ваше утро?

Мое утро начинается с будильника, настойчивый сигнал которого я слышу не всегда. С недавних пор я живу на Пресне, рядом с зоопарком. Мой парень говорит, что летними рассветами тут слышно слонов – возможно, такая побудка будет эффективнее. А дальше — торопливый завтрак за чтением business of fashion .

С чего начался ваш карьерный путь и любовь к моде?

Я проходила летнюю практику на сайте glamour.ru и немного приврала о том, что умею пользоваться фотошопом и знаю, что такое админка, но дело пошло. А любовь к моде мне привила мама, она заказывала себе потрясающей красоты платья на мероприятия (на юге что ни лето – то 20 свадеб) и всегда позволяла мне самовыражаться с помощью одежды и, видя меня то в корсетах, то в клоунских шапках, то в огромных рэперских трубах, вздыхала, но отпускала красоваться в школу.

Три качества для главного редактора модного журнала?

Любовь к людям, любовь к жизни, любовь к себе.

Журнал Glamour в прошлом году начал экспериментировать с обложками, что важно учитывать для создания обложки в 2018 году?

Важно понимать, что стандарты обложек сейчас стремительно меняются: появляются новые персонажи, мигрируют выносы, исчезает глянцевый лоск. Также важно понимать, что большинству читателей эти изменения, как правило, сложно принять.

Какие нововведения / новые рубрики ожидаются в 2018 году в Glamour ?

Рубрикатор остается прежним, но мы работаем над тем, чтобы в журнале освещались самые важные на сегодня темы и появлялись самые актуальные персонажи, не только мастодонты. Для того, чтобы человек появился на страницах Glamour, не надо собирать Олимпийский и бряцать набором Золотых граммофонов – достаточно залить трек в ВКонтакте и взорвать там чарт.

3 любимых обложки и материала в российском Glamour?

Мне нравится каждая обложка с Дженнифер Лопез, потому что она внушает веру в зрелую красоту. Мне был любопытен эксперимент с глазом Ким Кардашьян на обложке и мне нравится обложка, которую мы сделали в июньском номере – с популярным нашим персонажем и отсылкой к творчеству художницы Джон Юи.

Основные качества, которым вы научились у Марии Федоровой?

Еще не научилась, но хочу научиться: умению прислушиваться к мнению, не совпадающему с твоим, включенности в работу 24/7, неутомимой жадности и страсти к новым впечатлениям, знакомствам и опытам.

Я думаю, поколение Z может оценить наше экспертное мнение – да, в интернете есть все — но мы выберем и покажем только самое достойное.

Есть ли у вас ориентиры и фавориты в западной прессе?

Я много смотрю и читаю, но анализируя контент и общаясь с зарубежными коллегами, понимаю – у нас очень разная аудитория, потому ориентироваться на кого-то – опасный путь. Но вообще каждый редактор возвращается из зарубежной командировки с перевесом багажа, в котором виновата не столько одежда, сколько журналы.

Ваши любимые дизайнеры? Если бы можно было выбрать одного дизайнера для повседневной одежды и вечерних выходов, кто бы это мог стать для вас?

В разное время я переживала приступы мучительной (в студенческие годы – безответной) любви к разным дизайнерам и брендам. Но сейчас не могу выделить кого-то одного. Отлично сидящие джинсы покупаю в Mih , платья-комбинации ищу у Walk of Shame , коплю на сумку Celine – и, боюсь, марка глобально изменится прежде, чем моя свинка-копилка наполнится.

Любимые направления для путешествий?

У меня дорога нестандартная и в целом, может, не слишком манящая – я использую любую возможность для того, чтобы хотя бы пару дней в сезон провести дома, в Элисте. Не слукавлю, если скажу, что елисейским полям всегда предпочту калмыцкую степь.

Идеальный сценарий выходного дня?

Если это суббота, то поздний завтрак (а на самом деле ранний десерт), кино и классические шатания между садом Эрмитаж и Столешниковым (утром можно обнаружить себя не там, и не там – а у голицынского пруда в Парке Горького). Воскресенье – день домашний и семейный, его можно провести не снимая пижамы, не закрывая книги, не разжимая объятий.

Накануне нашего интервью Вероника Фёдорова отмечала двадцатилетие в «Симачеве » и одинаково весело танцевала и с ребятами из «Плешки » (где учится на «международной школе бизнеса и мировой экономики» с тех пор, как факультет международного маркетинга в Московском государственном лингвистическом университет е закрыли), и с Владом Лисовцом (44), который буквально пару дней назад перекрасил Федорову в платиновую блондинку. Его и всех остальных московских светских персонажей она знает с ранних лет – главред журнала Glamour (тогда еще – стилист) Маша Фёдорова (43) впервые взяла дочь на съемку, когда той было лет 10. И понеслась…

Рубашка, Jil Sander (ТЦ Петровский Пассаж); пальто, Masterpeace (мультибренд KURSOVOY); Джинсы, клатч, ботинки, собственность героини

Дело не в том, что Маша хотела как можно скорее открыть дочери мир глянца, а в том, что девочку не с кем было оставить дома. Когда Вероника училась в третьем классе, из семьи ушел отец. Об этом мало кто знает (а если знает, то не говорит): «Думаю, сейчас уже можно об этом говорить. Вообще-то, мои родители никогда не были женаты и жили в гражданском браке . Они были однофамильцами, мне даже фамилию выбирать не пришлось (смеется). Маме было тяжело. Работа стилиста – это не так просто, как многие думают. Нужно собрать минимум 4 огромных чемодана с одеждой, десятки пар обуви, да и вообще все это придумать, но мама всегда старалась дать мне все самое лучшее».

Футболка, BBB Knights, собственность героини; юбка, Jil Sander (ТЦ Петровский Пассаж); парка, ALEXANDER TEREXOV; кольцо, Tiffany & Co, собственность героини

Нужно сказать, что при этом Вероника – не избалованная дочь, а воспитанная 20-летняя девушка, которая сама зарабатывает себе на жизнь. Она выбрала путь, который называет «Не сидеть у мамы на шее» и в 19 лет устроилась в digital-отдел одного из самых известных в Москве пиар-агентств RSVP менеджером по спецпроектам.

По стопам мамы она идти не собирается, а планирует открывать собственные заведения: «Хочу быть менеджером предприятий. Я понимаю, что не смогу писать, не смогу стилизовать съемки так же круто, как это делает моя мама. Все-таки, за какими-то тенденциями я не успеваю. Вот сейчас, например мы были на Мальдивах и делали две съемки для Glamour: c Леной Темниковой (31) (это уже не секрет) и с одной моделью. Некоторые вещи я все еще не понимаю. Да, что-то хочется сорвать с рейла и срочно надеть, а что-то - вообще не про меня. Но мама умеет так миксовать вещи, что ни один другой стилист в жизни бы не догадался сделать так же, а потом это становится трендом и в этом начинают ходить звезды».

Без мамы Вероника никуда – больше двух недель порознь Фёдоровы провести не могут. Сейчас Вероника уже задумывается о втором высшем – тоже менеджментском, и из двух вариантов: Германия и Питер , склоняется ко второму – ближе к маме. «Мы с мамой дико близки, а из Петербурга ездить к ней будет куда проще, чем из Германии».

Только вот как Федоровы будут делить семейный гардероб – пока неясно. Вероника частенько носит мамины винтажные туфли Prada , а еще платья, сумки, верхнюю одежду и многое другое. Маша не протестует. Единственное, чем не любит делиться – это черные футболки. «А сегодня она ушла на работу в футболке с лого группы AC/DC , и я подумала: «Надо у нее ее как-нибудь взять!»», - смеется Федорова.

Платье-комбинация, Marks & Spencer, собственность героини; парка, ALEXANDER TEREXOV; босоножки, Furla

В шкафу самой Вероники тоже очень много вещей, что называется, с историей. Например, футболка с надписью BBN Knights (лет 6 назад она купила ее в Бостоне, когда ездила туда по обмену), толстовка 5 preview из Podium Market с огромным черными капюшоном (даже сам бренд оценил, как круто она сидит на Веронике и «пролайкал» ей все фотографии в Instagram) и бархатная комбинация – «Не поверишь, Marks & Spencer ».

все слайды

И все-таки, самая знаковая вещь в ее гардеробе – сиреневое платье Alexander Terekhov , в котором Вероника дебютировала в 2015-м на балу Tatler , и с ним тоже приключилась целая история. «Изначально оно должно было быть голубым, потому что Саша видел меня именно в этом цвете. Мы очень долго ждали ткань из Италии, а когда ее привезли, мы поняли, что ее выкрасили в сиреневый. Но мы моментально влюбились в цвет, и в итоге Терехов сшил для меня прекрасное платье». Кстати, в начале марта Федорова листала Instagram и случайно наткнулась на фото оперной певицы Хиблы Герзмава (47), которая выступала в точно таком же – и тоже от Терехова – «Тут меня взяла гордость», - смеется Вероника.